Сиф, еле сдержав яростный рык, неуместный на тренировке, развернулась и провела еще одну атаку. Как учили ее альвы, против этого приема защититься может только тот, кто его хорошо знает, для прочих он чреват серьезным ранением. Вообще по неписанным правилам, такие приемы следовало оставлять только для настоящего боя на смерть, или отрабатывать исключительно на учебном тупом оружии. Но Сиф сейчас было все равно. Ей хотелось видеть, как в наглых зеленых глазах заплещется боль и удивление. Однако не увидела.
Почувствовав боль в бедре, Локи каким-то неуловимым для глаз движением отскочил в сторону.
– Запрещенный прием, – одними губами сказал он.
– Мы не договаривались о правилах, – напомнила Сиф.
– Вот как?
– Не забывай, в этой глефе твой крови нет. Щадить тебя некому.
– Что ты понимаешь в магии крови, дурочка!
Локи крутанул глефу вокруг кисти, и Сиф вдруг поняла, что не успевает изменить положение своего оружия. Этому запрещенному приему ее тоже научили альвы, и она почему-то не думала, что его знает Локи, и что он применит его против нее. Конец ее глефы, уже запачканный его кровью, чиркнул ее чуть выше колена. Успел чиркнуть, прежде чем она отпустила древко и отпрянула назад.
Упали оба: и Сиф и Локи, и оба успели перехватить падающую глефу в паре дюймов от земли.
– Я не собираюсь сдаваться! – сказала ему Сиф.
– А я предлагаю закончить, – возразил Локи. – Наша кровь смешалась на одном лезвии. По негласному правилу многих народов, ты теперь моя сестра.
Сиф поглядела на лезвие своей глефы и глубоко вздохнула.
– Ты это специально подстроил?
– Это лучше, чем поубивать друг друга. Раз уж мы вынуждены всегда жить рядом. И общаться в одном кругу. Надо как-то… приспосабливаться?
«Он прав. Чтоб его взяли ётуны, он прав, подруга, – сказала себе Сиф еще раз глубоко вдыхая, чтобы успокоиться. – Прими это».
Она встала и протянула ему руку, и когда Локи, обхватив пальцами ее локоть, поднялся, сказала:
– Можешь остановить мне кровь, брат?
====== Часть 8. (3) ======
На словах всё легче, чем на деле. Назвать его братом было проще, чем притвориться, что так оно и есть. Проще, чем самому Локи наверняка. Он то ли правда забыл все, что их связывало, то ли, как опытный притворщик, отлично играл свою роль. Сиф, стиснув зубы, улыбалась в ответ и думала, что ей никогда не сравниться с ним в искусстве обмана. И ей никогда не научиться так ловко флиртовать…
Она смотрела на него на очередном большом пиру, который устроил Один, куда снова были приглашены не только асы, но и друзья дома Асгарда. Хорошо хоть альвов не было. Этих защитников Локи, готовых, если потребуется, вогнать клинок ему в спину, видеть и слышать Сиф хотела меньше всего.
Локи снова любезничал со всеми дамами из свиты матушки, потом увидела его в кругу валькирий, которые звонко смеялись какой-то его шутке. А после и вовсе обнаружила, что он пригласил на танец Фрейю, или она его: Сиф упустила этот момент. Они танцевали вальс, и Сиф узнала музыку Штрауса. Неужто Локи все-таки смог убедить здешних музыкантов принять творение талантливого смертного? «Почему так поздно?» – промелькнуло сожаление, но валькирия не дала ему пустить ростки в душе. Ей хватало и того, что было больно смотреть, как королева ванов доверчиво прижимается к младшему принцу Асгарда и скользит с ним по залу в танце, легком и изящном, как полет бабочки. И как она запускает пальцы в его идеально гладко уложенные волосы, и они вдруг рассыпаются непослушными кудряшками. И Локи хохочет в ответ на это.
– Леди Сиф, потанцуем?
Она вздрогнула, словно забыла, что не одна, и обернулась. Это Фандрал с приторной улыбкой протягивал ей руку.
– Такая музыка красивая. Невозможно усидеть. Я, конечно, не принц...
– А я танцую только с принцами, – ответила Сиф, вставая.
Принца Тора она увидела сразу. Прервала на полуслове его рассказ о каком-то побоище, который с открытыми ртами слушали воины, и отобрала из рук кубок с вином.
– Мой принц, не хотите ли вы пригласить свою верную подругу на танец?
– Ого! – дружно и радостно загудели его собеседники. И Тору не осталось ничего, кроме как согласиться.
– Ты же понимаешь, что я не великий танцор? – тихо сказал он, выводя ее на середину зала.
– Ты просто великий, – сказала она, кладя ему руки на плечи.
Танцевать Тор все-таки кое-как научился, и Сиф, пожалуй, даже смогла бы получить удовольствие. Если бы ее взгляд постоянно не натыкался на Локи с Фрейей, порхающих по залу и откровенно любующихся друг другом и каждый собой.
На третий танец ее терпения не хватило. Сказав, что слишком жарко, Сиф отправилась на террасу подышать воздухом. Тор, которого она с собой не позвала, отправился обратно к друзьям и выпивке. Кажется. Она не обратила на это внимания.
– Тебе стоило пригласить его, – услышала Сиф низкий женский голос с мягким акцентом. Рядом с ней стояла Фрейя.
– Зачем? – спросила она, даже не уточняя, кого именно та имела в виду.
– Ты знаешь, из-за чего ему заказан путь в Ванахайм? – невпопад спросила Фрейя.
– Вы его боитесь, – прямо ответила Сиф.
– Да, – кивнула Фрейя. – Но не его, а той угрозы, которая в нем сокрыта.
– Она не мешает вам с ним танцевать.
– Хорошему танцору ничего не мешает, – хитро улыбнулась ванийка. – Я лично не боюсь его. Я даже люблю его. И это защищает меня лучше любых заклятий. Помнишь, я говорила тебе в прошлый раз, что тебе стоит сказать ему то, что диктует тебе любовь…
– Я не…
– Послушай меня сейчас, – Фрейя мягко, но настойчиво взяла его за руку, и Сиф замолчала. – Любовь, которая доступна всем, даже простым смертным, и светлая магия, которой владеем мы, в основе своей – одно и то же. Радость созидания и радость дарить другим. Но нельзя творить светлую магию, не имея любви в душе. Ненависть управляет темной стороной силы. В нас нет тьмы. Мы не умеем ненавидеть, если кто-то или что-то порождает в нас схожее чувство, у нас просто опускаются руки, и ничего не выходит. В Локи тьма есть. И когда им начинает управлять гнев, ненависть, зависть, она в нем берет верх над светом. Простые чувства, свойственные каждому существу во вселенной, управляют его силой. Я запретила ему приходить в Ванахайм, потому что я не могу запретить ему чувствовать. Чувствовать так, как чувствует он. Если что-то в нас вызывает его ненависть, я не могу его заставить перестать ненавидеть. Если он приносит зло с собой в сердце, ни я, никто из моих подданных не может его заставить отказаться от него. Он может только спрятать его глубже в душе, но все равно в какой-то момент оно может прорваться. И я ничем не смогу помочь. Поэтому я сочла за лучшее не пускать его в свой мир, как не пускаю дороки, или ётунов и даже гномов. Мой брат просил за него. Он говорил мне, что мой запрет лишь только больше подтолкнет Локи к темной стороне. Что я должна прощать ему все вспышки его ненависти, и только это всепрощение вернет его к свету. Он прав, он во многом прав, мой брат-идеалист. Только вот я не готова жертвовать своими подданными ради Локи. И собой тоже.
– А при чем тут я? – поинтересовалась Сиф, чувствовавшая сильное желание развернуться и уйти, не дослушав.
– Когда я была здесь в прошлый раз, ты была с ним. Ты переживала тогда, что он может что-то натворить, а я убеждала тебя, что все не так уж страшно. Я чувствовала: в нем не было зла. Может быть, впервые за то время, что я его знаю, я говорила с ним в тот день еще до начала церемонии и не чувствовала в нем смятения, только покой. Потом Вёллен познакомил меня с тобой, и я поняла, в чем причина. Мне очень жаль, что ты не прислушалась тогда к моим словам. И что сейчас ты больше не с ним. Потому что сейчас хоть мы с ним и очень мило поболтали, посмеялись во время танца, я чувствовала, что внутри него собирается черная туча. И я боюсь, даже у меня не хватит сил, чтобы бороться с ней, если он отпустит ее. У тебя хватило бы.