– Это вам за проститутку! – гордо объявила она и направилась к своему столику.
Мужчина так и остался стоять в центре танцплощадки, держась за щеку и ничего не понимая.
– Кирочка! Он что, тебя оскорбил? Он тебя домогался? А ты отказала, да? Ой, Кир, ну ты больная на всю голову, – тут же разгорелись глаза у Маши.
– Пойдем немедленно домой! Я больше ни минуты здесь не останусь! По дороге расскажу.
Маша принялась стремительно собирать со стола недоеденные блюда и раскладывать яства по мешочкам.
– Да оставь, что ты в самом деле! – раздраженно шипела Кира.
– Еще чего! Ты последние копейки на этот ресторан угрохала! Собирайся, идем.
Вечером Кира сидела на кухне, жевала кусок говядины – Маша сунула ей сумку с продуктами – и с теплотой вспоминала бывшего мужа. Нет, ее Леонид никогда бы так не оскорбил женщину. Он вообще к женщинам легкого поведения относился с пониманием, с душевным трепетом, его так и тянуло их утешить. Слезы катились по щекам Киры прямо-таки ручьями, из груди вырывались всхлипы, и вскоре она разразилась бурными рыданиями.
Наутро ее разбудил телефонный звонок.
– Кира Сергеевна? Это вчерашний знакомый вас беспокоит, Игорь Андреевич, – голос был совершенно незнаком, и имени такого Кира не знала. – Я хочу принести вам свои извинения… Я вас, похоже, оскорбил? Я просто не люблю назойливых женщин, знаете ли… ну, и подумал… А если вы не такая…
Кира наконец поняла, кто с ней говорит. Одно непонятно – откуда он взял ее телефон?
– Я не такая. Но знаете, вы мне неинтересны. Если вы считаете пошлостью просто веселое настроение, то вы – душевный инвалид, мне с вами скучно, – капризно промяукала она и бросила трубку.
Вот так! Пусть не думает, что любая женщина кинется к его ногам, едва он брякнет кошельком. Фи, обычная посредственность! Кира надменно надула губы. А глаза ее сами собой уставились на определитель номера. Надо же – шесть, пять, четыре, три, два, один! Попробуй тут не запомни. И все же – этот человек навсегда вычеркнут из ее памяти.
Пора было собираться на работу. Кира чуть было не опоздала – позвонила Ирочка Петрова.
– Кира! Куда вы вчера испарились? – захлебывалась она. – Я тебе что скажу! Ты так вчера всем запомнилась этой пощечиной! А кстати, за что ты его отхвостала?
– Да так, просто этот богатенький папаша слишком высокого мнения о себе, – уклонилась от описания подробностей Кира.
– Ни фига! Оказывается, ты вчера не тому мужику по морде нахлестала! Это не папаша, это друг семьи – Кауров. Он бывший опер, кажется, но что-то там произошло, и он уволился. В общем, неудачник. Он тебе не нужен. А вот папаша, кстати, очень тобой интересовался! Я ему на всякий случай твой номер телефончика подарила, ничего?
Кира поблагодарила подругу за участие, потом взглянула на часы и распрощалась – надо было еще накраситься, а время поджимало.
На работе Танечка встретила напарницу с горящими глазами. Даже нянечка Лилия Федоровна бросила свои дела и уселась слушать.
– Ну? Что? – с придыханием спросила Татьяна.
– А ничего, все сорвалось, – махнула рукой Кира, ей не хотелось снова вспоминать неприятный момент. – Знакомая заболела.
– Вот, всегда так, – огорченно всплеснула руками Лилия Федоровна. – Только захочешь в ресторацию сходить, обязательно что-нибудь случится!
Пожилая няня так расстроилась, словно это у нее сорвалось романтическое знакомство.
– Ладно, Кира, не переживай. Сегодня пятница, последний день, завтра выходной, будешь отдыхать. Да и ребятишек сегодня немного. Сизова не привели, Корчагину, Рускова, сегодня спокойно будет.
– Ну, что слышно? – спрашивала Кира о последних новостях. – Спонсор-то объявлялся или еще нет?
Детский сад медленно погибал – детей ходило мало, многие хорошие специалисты за столь мизерную плату работать не хотели, уходили, и выручить детский сад решил спонсор – компания по продажам детского питания. Естественно, коллектив должен был выполнять какую-то рекламную акцию, ну и ладно, зато зарплата работникам обещалась увеличиться ровно в пять раз. Теперь же всех интересовало – когда же могучий спонсор наконец расщедрится?
– Спонсор? Не-а. Говорят, сначала проверка будет, достойны ли мы, чтобы именно наш детский сад…
– Ясно, – кивнула Кира, начесывая на затылке волосы. – Ты не сиди, Таня, беги домой.
Смена и в самом деле выдалась спокойной – не успели дети выйти из-за стола после полдника, а за ними уже пришли родители. Когда в группе осталось четыре человека, в дверях неожиданно появилась сияющая физиономия Рускова-старшего.
– Здравствуйте, Кира Сергеевна, а где мой сорванец?
– А вашего, Антон Петрович, сегодня не приводили, – с улыбкой ответила Кира.
Ей всегда нравилось, когда папаши занимались своими чадами. Что там говорить, большинство отцов ограничивалось только работой, скидывая на мамочек заботы о детях, но Русков был не таким. Он столько возился с собственным сыном, что его на каждом родительском собрании ставили в пример. Хвалили его еще и потому, что он охотно выделял деньги на всяческие детсадовские нужды не скупясь. Папа-Русков был воспитательнице очень симпатичен.
– Как, то есть, не приводили? – сползала улыбка с губ папаши.
– А вот так. Мамочка ваша сегодня отдыхает, вот и решила Диму побаловать.
Мамочка, в отличие от папаши Рускова, занималась сыном мало, отдавая всю себя бизнесу. Поэтому, надо думать, ничего не случилось страшного, если на этот раз она ребенка в садик не потащила.
Антон Петрович недоуменно пожал плечами, и его тут же оттеснила худенькая, бойкая мамаша Кати Смирновой:
– Катюша! Детка, собирайся скорее! Нас папа повезет в музей этих… восковых фиговин!
В группе остался только Вадик Агапов, когда в дверях снова появился Русков. Теперь он уже был не один – рядом с ним бестолково хлопала глазами хорошенькая, как кукла, Дарья Ивановна, его жена.
– Вот! Даша, расскажи, ты приводила Димку в сад?! – на Антоне Петровиче не было лица.
Жена была ошарашена не меньше, она даже говорить не могла, только кивала головой.
– Вот! Кира Сергеевна! Она приводила Димку!
Теперь уже и сама Кира испугалась.
– Посмотрите по журналу, видите – отмечено, что Русков Дима отсутствует. Его в саду не было! Дарья Ивановна, кому вы сдавали ребенка?
Дарья Ивановна пошла багровыми пятнами.
– Никому… Я его… высадила из машины… он вошел в дверь, и все. Я уехала.
– Он никуда не выскакивал?
– Н-нет. Он пошел внутрь, – лепетала несчастная мать.
Похоже, до нее только сейчас стал доходить весь ужас произошедшего. Внизу, в вестибюле сада, висела памятка родителям, где черным по белому было написано: родители обязаны сдавать детей на руки воспитателям. Однако этого правила никто не придерживается, особенно в старших группах – сунут ребенка в двери и бежать, все на работу спешат. А потом ищут виноватых.
У мамы-Русковой начиналась истерика. Она принялась рыдать и безостановочно повторять: «Где мой сын? Скажите, где мой сын?», и ничьих слов уже не слышала.
– Успокойтесь, сейчас я вызову Татьяну Викторовну, возможно, она что-нибудь прояснит, – пыталась что-то придумать Кира.
Однако ни Татьяна, ни заведующая, которую вызвали в срочном порядке, ни остальные работники ничего сказать о пропавшем мальчике на могли.
Была вызвана милиция. Встревоженный голос заведующей, вероятно, вселил в представителей органов панику, потому что уже через полчаса по коридорам помещения детского сада носились трое бравых ребят в сопровождении тощего пса. Пес домчался до кухни, отыскал отходы от детского ужина и больше уже никуда не торопился. Сдвинуть его с места оказалось делом невозможным.
– След, Полкан, след! – краснея от стыда за собаку, кричал молоденький сержант, но пес упрямо развалился у ног Киры и ни о каких следах и слушать не желал.