Прокатившись по паркету практически до самых дверей, я перестал себя сдерживать и на ноги поднялся уже облачённым в чернильную дымку «покрова тьмы». Поднялся и, хрустнув шеей, метнулся вперёд. Разум временно уступил бразды правления. Меня вели инстинкты. Древние, как само человечество.
Багровое свечение вокруг её силуэта обрело очертания полупрозрачных, изящных рыцарских доспехов, и навстречу мне ринулась воительница. Пылающие алым глаза, обнажённые в оскале и как будто удлинившиеся верхние клыки, холодная мраморная кожа.
Паркет под нашими ногами трещал и ломался. Столкновение вызвало мощную ударную волну, взломавшую штукатурку на стенах прихожей. С трудом остановив раскрытой ладонью её кулак в багряной рыцарской перчатке, я на мгновение остановился. Замер, будто в нерешительности. Дал последний шанс.
Наивный… Имперская служба безопасности всегда учит своих офицеров на совесть. Особенно потомственных.
Она била уверенно и хладнокровно, безжалостно и дьявольски быстро, беспрестанно наступая и не давая шанса выйти из глухой обороны. Мне оставалось только уворачиваться, сбивая её удары, или жёстко блокировать, обновляя то и дело слетающий «стихийный покров». Первое замешательство прошло только спустя полминуты её натиска. За это время Алекса дважды отправляла меня в нокдаун, пока я не приноровился к её стилю. И тогда схватка пошла на равных.
Сделав вид, будто она «провалилась» после тяжеловесного хука левой, девушка скрутила корпус, разворачиваясь на одной ноге, и, вложив в удар набранную разворотом инерцию, попыталась вновь пробить мою челюсть. Бэкфистом. С её точки зрения, я никак не успевал отреагировать, разве что успел бы напитать «покров» дополнительной энергией. И в принципе, она была права. Разве что…
Я просто разом высвободил всю энергию из замкнутого контура своей защиты, грубо разорвав связующие точки плетения техники. Толчок хлынувшей во все стороны энергии можно сравнить с ударом автомобиля, врезавшегося в человека на скорости порядка восьмидесяти километров в час. Алексу отшвырнуло от меня как невесомую игрушку. Короткий полёт эсбэшницы остановила только дальняя стена прихожей.
И без того изрядно потрёпанная отголосками нашей схватки, после столкновения стена обзавелась новыми каньонами трещин, но устояла. А вот девушка, оставив приличных размеров выбоину, бессильно рухнула на пол у её подножия. «Латы Цепеша» угасли, исчерпав потенциал защиты, и на мгновения Алекса оказалась совсем беззащитной. Но это не значило, что она готова сдаться. И когда её взгляд вновь устремился на меня, в нём не было ни тени покорности. И на самом их дне я наконец-то смог уловить плескавшуюся в них обиду.
– Прости меня. Мне следовало поступить иначе. – Преодолевая звон в ухе, я старался не морщиться и говорить тише, но всё равно слова прозвучали в наступившей тишине слишком громко. – Но я люблю тебя. И ты будешь моей. Без вариантов.
Опустившись на раздробленный паркет рядом с ней, я нежно провёл кончиками пальцев по её щеке, отодвигая пряди жемчужных волос в сторону. Девушка вздрогнула и непонимающе распахнула глаза, когда я придвинулся ближе, подминая её под себя и укладывая на спину. Кровь бурлила. Кипела. Требовала.
– Лео, ну не здесь же… – протестующе пискнула Алекса, слыша треск пуговиц мундира и блузки. Но губы её были покорны и слегка приоткрылись навстречу моим, шепча напоследок: – Сволочь…
Воспоминание дрогнуло и развеялось. Приоткрыв смежённые веки, я стряхнул с себя остатки дремоты и улыбнулся. Алекса поставила на столик пиалу и, растрепав мои волосы, вернулась к плите, не забывая провоцирующе покачивать бёдрами. Тонкий шлейф аромата корицы и гвоздики, смешанный с отчётливыми нотками вина, привлёк моё внимание и спустя несколько секунд я уже грел ладони, не решаясь продегустировать незнакомый мне напиток.
– Это глинтвейн, Лео. Согревает душу и расслабляет, – сказала Алекса, заметив, что я продолжаю медитировать над пиалой и вдыхать её ароматы. – Пей. Я почти закончила. Только не засыпай больше. У меня на тебя планы…
Осторожный и недоверчивый глоток не разочаровал. Ощущая, как внутри распространяется тепло, я расслабленно откинулся на спинку диванчика, вытянул ноги, укладывая их на сиденье дивана, и словно скинул с себя тяжесть прошедшего дня.
Умиротворение. Расслабленность. Покой.
Маленькое, тихое и уютное счастье. Но, увы, мимолётное…
Глава 2
С раннего детства Алекса предпочитала спать у стены. Мучаясь от бессонницы, она частенько бездумно водила по обоям указательным пальцем, повторяя очертания нарисованных мультяшных зверьков. Ей нравилось придумывать им имена и характеры. А как она протестовала, когда отец задумал сделать в её комнате ремонт и тем самым лишить маленькую девочку первых и самых верных друзей! Протестовала, отчаянно защищая тех, кому она доверяла все свои тайны.