Перевел дух, подтянулся к открытой дверце и выкарабкался наружу.
Врезались мы в эвкалиптовую посадку с правой стороны дороги, капот «линкольна» был искорежен и задрался вверх. Я опустился на землю. Голова кружилась, правое плечо, куда пришелся удар Биффа, ныло. Я сделал несколько нетвердых шагов к деревьям и пошел вперед, в темноту.
Уже было порядочно за полдень следующих суток, когда я выбрался из попутного грузовика, на котором добирался до Голливуда. Я поспал на заднем сиденье старого автомобиля в чьем-то гараже, просыпаясь медленно и болезненно, словно в гробу. Я умылся около колонки, а потом почистился в туалетной комнате на заправочной станции и, прогнав ходьбой остатки сна, проголосовал грузовику.
Я нашел телефонную будку и пролистал телефонную книгу. На "С" я нашел то, что искал: «Скотт Шелдон», «Спартан-Апартмент-отель». Там же был и адрес на Россмор-стрит и номер телефона. В справочнике Лос-Анджелеса я нашел адрес и телефон конторы. Все эти данные я записал и стал ловить такси.
Я поднялся по ступенькам в холл «Спартан-отеля» и остановился около стойки дежурного портье. Молодой человек за стойкой улыбнулся мне, а потом нахмурился:
— Что с тобой случилось, Шелл? У тебя такой вид, словно ты проиграл сражение.
— Я выиграл.
Он вынул из ящичка за своей спиной ключ и протянул его мне. Квартира номер 212. Я поднялся по лестнице, прошел через холл и остановился перед квартирой 212. Похоже, я никогда раньше не видел этой двери. Я вставил ключ в замок, повернул его и вошел.
Слева у стены стояли три аквариума, в которых плавали ярко окрашенные тропические рыбки. Справа на стене висела картина размером метр на метр, на которой была изображена обнаженная красотка с чрезвычайно пышными формами. На желто-золотистом ковре были разбросаны подушки, около большого коричневого дивана стоял низкий кофейный столик, а рядом — глубокое, обтянутое кожей кресло. Комната выглядела приятной, комфортабельной, хотя и с некоторым налетом небрежности.
Несколько секунд я стоял в дверях, надеясь, что вид этой комнаты или чего-то в ней пробудит, взбудоражит мою память. Но ничего не произошло. Ощущение было не из приятных, сбивало с толку. Вдруг я услышал шорох в дальней комнате.
Я находился в гостиной. Слева и впереди от меня была маленькая кухонька в нише, а за ней открытая дверь в комнату, которая, очевидно, была спальней. Я видел черный ковер и низкую кровать. Шорох повторился. Я двинулся вперед.
Когда я подошел к двери, из спальни вышла девушка. Мы чуть не столкнулись. При виде меня она отскочила в сторону, открыв рот с явным намерением закричать.
— Спокойно! — крикнул я. — Это я — Шелл. Спокойно — все в порядке.
— Шелл! — От изумления она задохнулась, от шока побледнела. — Вы меня напугали. Я... — Она замолчала, тяжело дыша.
Я напугался почти так же, как и она:
— Но что, во имя всех святых, вы здесь делаете?
Это была Лоана.
Вот кто это был. Моя Доана Калеоха.
Она схватилась рукой за горло, облизала красные губы:
— Шелл, дорогой. Так к тебе вернулась память!
Глава 12
— Боюсь, что нет, — сказал я. — Как вы попали сюда? Что вы здесь делаете?
Краски медленно возвращались на ее прелестное лицо. Она чуть-чуть нахмурилась:
— Что вы хотите сказать вашим «боюсь, что нет»?
— Боюсь, что память ко мне не вернулась. Пока.
— Но... вы здесь. В своей квартире.
— Я знаю, что я Шелл Скотт, но только потому, что мне сказали об этом. Так сказать, дали первоначальный импульс. Но все остальное... — Я замолк. — Да, кстати, я припоминаю, вы мне говорили, что я Уэбли Олден.
Ее рука медленно опустилась вдоль шеи на высокую трепещущую грудь. На ней была светло-голубая блузка и темно-голубая юбка, вокруг тонкой талии — матерчатый пояс. Черные волосы собраны в большой узел.
— Я знаю, что говорила это, Шелл. Но тогда в «Пеле»... все было так неожиданно и странно. Честно, я подумала, что вы меня разыгрываете. Ну, я, — она пожала плечами, — и подыграла вам. То есть я тогда думала, что это розыгрыш.
— Лоана, когда я спрашивал вас, кто я, я в жизни не говорил ничего более серьезного. Она улыбнулась:
— Возможно, вы это знали, Шелл. Я не знала. Мы... мы были вместе еще очень мало времени, понимаете. И все было очень приятно и весело. Я никогда не видела, чтобы кто-то забыл все сразу, как вы. Я подумала еще: «Вот сумасшедший». — Она улыбнулась, блеснув белыми зубами, ее черные глаза чуть-чуть затуманились. Или мне это показалось. — Вы и вправду немного сумасшедший. И вы исчезли так внезапно. Это-то вы помните, да?
— Да. — Это была правда. Лоана не успела в «Пеле» и слова сказать, объясниться, а я уже начал раздавать зуботычины направо и налево. А сразу после этого я умчался прочь. Во мне начали было расти подозрения, но сейчас они рассеивались. Я спросил:
— А кто этот тип, которому заехал в баре?
— Не знаю. Вы совершенно неожиданно вскочили из-за столика и ударили его. Поднялась жуткая суматоха, за вами погнались. Место это показалось мне небезопасным, и я ушла.
Я вздохнул:
— Я не успел еще сказать, Лоана, что рад нашей встрече. Хотите выпить что-нибудь? Я лично не прочь.
Я нашел несколько бутылок виски и кока-колы в холодильнике, стоявшем в кухоньке. Поскольку Лоана не возражала, я сделал два бокала виски с кокой, протянул ей один, и мы уселись на диван.
" — Как вы попали сюда? — спросил я, отхлебнув из бокала.
— Я... — Она заколебалась. Я не понял, от смущения это произошло или по какой-либо другой причине. Наконец она сказала:
— Я должна была приехать в Лос-Анджелес. Празднование годовщины выхода журнала состоится завтра вечером. Ну, и я захотела увидеть вас. Я... я думала, вы будете рады.
— Я был бы... я рад" Мой дом — ваш дом, оставайтесь здесь сколько захотите... А что это за празднование годовщины?
— Ну, журнала «В-а-а-у!». — Она закусила губку. — Ах да. Я же забыла, что вы, — она очаровательно улыбнулась, — все забыли. Ну, не важно. Это долго рассказывать. Но я там должна быть. Предполагается, что завтра там будут все девушки, позировавшие для журнала, и я в том числе. — Она помолчала. — Я хотела снова с вами встретиться. Конечно, я знала, где вы живете, поэтому я пришла сюда. — Она тепло улыбнулась мне, пожалуй даже горячо.
— И это была грандиозная идея, — сказал я, пододвигаясь на диване поближе к ней. Она чуть-чуть отодвинулась, что никак не согласовывалось с ее улыбкой. — Лоана, — сказал я, — это Шелл Скотт, помните меня? Я тот самый парень, которого вы хотели увидеть.
— Я помню. — Она бросила взгляд на мой костюм. — Похоже, у вас была трудная ночь.
Тут она попала в точку. Костюм на мне был измят и перепачкан. Мне нужно было немедленно переодеться и почиститься, предстать в более привлекательном виде. Сейчас я выглядел так, словно сорвался с утеса и упал на скалы. Но Лоана продолжала тепло — или горячо — улыбаться, поэтому я сказал:
— Я намерен установить рекорд: в истории водопровода и бань это будет самый скоростной душ. Даже не шевелитесь — я мгновенно вернусь. Просто сидите, и пусть вам в голову приходят самые неприличные мысли. О'кей?
— О'кей, Шелл, — хихикнула она.
Я метнулся туда-сюда, но быстро нашел ванную. Пока струйки воды резко били меня по коже, я думал о том, что сталось с теми двумя, которых я вчера оставил в разбитом «линкольне». Бифф был, безусловно, мертв. Но Вилли и слабоумный О'Брайен вполне могли быть оба живы. Это происшествие добавило мне несколько кусочков в мозаику, которую я складывал, но полная картина могла получиться только с помощью Лоаны, особенно теперь, когда мы оба знали, что я ее не разыгрываю. Впрочем, если верить ее улыбке, она бы не отказалась от кое-каких игр.