Если только он не придумал способ выйти из комнаты и пройти мимо меня совершенно незамеченным, я могу только предположить, что он все еще стоит там, абсолютно безмолвный. Интересно, какое у него выражение лица? Расстроен ли он? А может, его забавляет или даже впечатляет, что я додумалась до повязки на глазах... Безобидная фантазия о том, что он в восторге от меня, на секунду завладела моими мыслями. Но воспоминание о том, как Орен в одиночку сражался с тем монстром в лесу, чтобы лорд мог спасти меня, отрезвляет меня.
— Милорд, я никогда не хотела... Я не собиралась заходить за край стены. — Я смотрю в его сторону, как я надеюсь. По какой-то причине я представляю его сидящим в том же кресле, что и я, во главе этого длинного стола. Пустая комната делает его маленьким.
— Ты поклялась мне, что не сделаешь этого. Мне следовало бы быть умнее, прежде чем доверять тебе. — Разочарование просачивается в его голос, кровоточа из раны, которую я никогда не собиралась наносить.
— Пожалуйста, выслушайте меня. Я никогда не хотела обмануть Ваше доверие, — быстро говорю я. — Я увидела плачущую девочку среди деревьев. Я испугалась, что кто-то привел ее в лес, и с этим человеком случилось что-то плохое. На ней была кровь. Она выглядела... Девочка была похожа на одну из моих сестер, когда ей было не больше семи лет. Я пыталась помочь ей, но не успела оглянуться, как она превратилась в это нечто.
— Это фейри.
Эти два слова потрясли меня до глубины души. Я понимаю, что никогда по-настоящему не верила в фейри до этого момента. Я говорила о них. Я предупреждала о них своих сестер. Думаю, я даже пыталась искать их во время утренних прогулок в сумерках. Но в глубине души я никогда не верила старым сказкам о том, что леса полны ими — бродячим народом после давней войны между людьми и волшебными существами.
— Они настоящие, — шепчу я и, пошатываясь, иду вперед. Я протягиваю руки в поисках стула на противоположном конце стола. Я слышу его шаги, когда он бросается ко мне. Мои руки не встречают дерево спинки стула. Они смыкаются вокруг его мягких, теплых пальцев. Лорд оказывается передо мной в одно мгновение, своим присутствием перехватывая мое дыхание и не давая мне неловко натолкнуться на что-нибудь. — Действительно ли фейри существуют?
— Ты сомневаешься в своих собственных глазах?
Я качаю головой. Мои колени ослабевают. Он, должно быть, чувствует это, потому что я слышу, как он выдвигает стул и усаживает меня на него. Лорд Фенвуд садится рядом со мной.
— Да, то существо, которое ты видела сегодня в лесу, было фейри. — Он берет обе мои руки в свои. Мой нос не чувствует ни капли дыма. Он говорит правду. Или, по крайней мере, он верит, что это правда. Но после того, что я видела и слышала... Другого объяснения нет.
— Они такие же чудовищные, как говорится в историях.
— Фейри могут быть такими, — соглашается он. — Вот почему я сказал тебе никогда не ходить в лес за поместьем.
Я качаю головой, по моему телу пробегает холодок.
— Фейри могут менять форму?
— Не совсем. Все фейри рождаются с врожденными способностями. У большинства есть крылья или когти, которые они могут вызывать по команде, а также различные другие черты, унаследованные от лесных зверей. Но есть одна общая для всех фейри способность — это дар очарования: фейри могут принимать любой облик. Имей в виду, это всего лишь иллюзия, волшебный трюк чувств, и очень трудно продолжать, как только к ним прикоснешься
Я крепче сжимаю его руки при слове прикосновение. Они мягкие, без мозолей. Руки лорда, который проводит свои дни в башне. Не такие, как мои руки, грубые и покрытые шрамами. Или как когтистые пальцы того монстра.
— Есть ли другой способ отличить гламур от настоящего? Кроме осязания?
— Перстная вода смоет гламур фейри.
Прямо как дождь. Интересно, сохранилось ли это выражение от какого-нибудь древнего совета по общению с фейри?
— Существо хотело Вас. — Мой голос немного дрогнул, когда я вспомнила, о чем изначально просила меня женщина.
— Не сомневаюсь. — Он мрачно усмехается. — В конце концов, оно получило меня. Просто не дожило до этого.
— Вы охотник на фейри? — осмеливаюсь спросить я. Человек, одинокий в лесу, спрятавшийся в доме, охраняемом от этих волшебных зверей. Человек, который не позволяет другим видеть его, возможно, из страха, что они могут использовать информацию против него. Потому что если бы я увидела его, я могла бы опознать. У меня была бы информация, которые фейри хотели бы получить и, несомненно, убили бы за них.
— Время от времени я охочусь, — наконец признается он.
Я резко вдыхаю. Мои пальцы сжались вокруг его. Я замужем за человеком, который охотится на самую опасную дичь в этом мире.
— Вы охотитесь по ночам? Поэтому я слышу звуки?
— Будет лучше, если ты не будешь беспокоиться о звуках. — Он начинает отрывать свои руки от моих. — Чем меньше ты знаешь, тем ты в большей безопасности. Это существо уже пыталось использовать тебя однажды, чтобы добраться до меня.
Мысль о том, что меня можно использовать, чтобы добраться до кого угодно, продолжает пугать меня. Я не привыкла к тому, что так много значу для кого-то или чего-то. Мои чувства с каждой минутой становятся все более мутными, помутненными эмоциями, которые я никогда не испытывала и не способна понять. Его пальцы соскальзывают с моих, и меня охватывает неутолимое желание вернуть его руки обратно.
Прежде чем я успеваю это сделать, он проводит костяшками пальцев по моей щеке. Я чувствую, как он заправляет за ухо выбившуюся прядь волос. У меня перехватывает дыхание. Как близко он находится? Я представляю его лицо в нескольких сантиметрах от моего, он смотрит на меня с таким желанием, о котором я едва ли когда-либо смела мечтать, чтобы кто-то смотрел на меня.
— Что еще я должна знать о фейри? — шепчу я. Я знаю только те предупреждения, которые отец давал мне в народных сказках, которые он рассказывал мне, когда я была маленькой.
— Тебе больше ничего не нужно знать. Если повезет, ты не будешь проклята фейри в своей жизни очень долго. — Он отдергивает руку.
Я пытаюсь поймать ее и хватаю только воздух. Несомненно, выглядя при этом дураком.
— Но чем больше я знаю, тем больше вероятность того, что я смогу помочь Вам, пока они Вас преследуют.
— Ты уже достаточно помогла. Больше, чем ты думаешь, на самом деле. — Ни дыма, ни лжи. — Теперь тебе нужно немного отдохнуть. Ешь, что можешь, и ложись в постель.
Он встает, а я прикусываю губу. Нужно еще что-то сказать. Я чувствую, как он устал и волнуется. Меня переполняет желание сказать что-нибудь утешительное или красивое, как старые песни, которые пела моя мама, когда я капризничала. Но я не поэт; я могу только повторять слова, которым меня научили. Всю свою жизнь я была сосудом, позволяя другим наполнять меня своими желаниями, потребностями, мыслями... Всех остальных так много, что для меня не осталось места. И теперь, когда мне нужно предложить что-то свое собственное, я не справляюсь.
Я слышу, как он уходит, и даже не могу подобрать слов, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Позже я понимаю, что так и не поблагодарила его за то, что он спас меня.