- Да, пожалуй.
- Конечно... - собеседники отдали соответствующие распоряжения и охрана покинула кабинет.
Они остались втроем - за бесшумно и плотно прикрытыми от остального мира дверями.
- Я вам не мешаю? - уточнил тот, кого старик называл по имени, Вилором.
- Что вы! - деланно удивился гость, пришедший последним. Собственно, чем меньше чужих ушей - тем лучше, но в данном случае хозяин выступал в качестве гаранта безопасности и полной секретности встречи, имея неоспоримое право контролировать ситуацию.
Тем более, что ему все равно ничего не стоило бы при желании нашпиговать место беседы разнообразной электронной гадостью.
- Я искренне, искренне благодарен нашему общему прибалтийскому... другу. Благодарен за те усилия, которые он предпринял в ответ на мою просьбу.
- Надеюсь, общение будет взаимно полезным.
- Я вас слушаю...
Старик мог себе позволить некоторую сухость в голосе - инициатива встречи исходила от собеседника.
- Видите ли... - человек напротив замешкался, не зная, какую форму обращения выбрать.
- Генерал, - пришел ему на помощь хозяин. - Вы можете обращаться к моему коллеге именно так.
Старик кивнул:
- Совершенно верно! Не возражаете, если я буду называть вас Посланник?
Из аналитической справки разведотдела старик знал, что именно под этим псевдонимом собеседник когда-то издал свою первую, так и не принесшую ему славы книжку стихов. И что подобное обращение ему всегда льстило...
К тому же, избыточная информированность часто выводит неискушенного оппонента из равновесия.
- Да, конечно!
В конце концов, болезненное тщеславие - рычаг посильнее алчности и похоти. Беседа ещё не началась, но старик уже набирал очки...
- Надеюсь, нет необходимости напоминать о том, что даже сам факт нашей встречи ни при каких обстоятельствах не должен стать достоянием гласности? Вне зависимости от её результата. Мы находимся в состоянии войны...
- Мы находимся в состоянии внутригосударственного вооруженного конфликта, - поправил собеседника Генерал.
- Видите ли, с точки зрения... - встрепенулся тот, явно задетый за живое.
Но Посланника перебил хозяин:
- Господа! Давайте оставим правовые аспекты всего происходящего на откуп дипломатам и кабинетным политикам. Вы ведь не за этим сюда ехали, верно?
Пришлось согласиться. Судя по всему, официальной санкции на переговоры с представителем вражеской стороны Посланнику никто не давал. Неизвестно уж, по какой причине, но действовал он в обход общепринятых каналов - через глубоко законспирированные финансовые и силовые структуры Европы. Впрочем, и Генералу не поздоровилось бы, попади в чужие руки информация о сепаратных контактах российских спецслужб с мятежными лидерами Кавказа.
- Я вас слушаю.
- Видите ли, время для всех сейчас крайне сложное, непростое...
- Давайте-ка без лирических отступлений, ладно? - Генерал пока не видел оснований соблюдать правила хорошего тона.
Красивые, черные глаза Посланника опасно сощурились:
- Хорошо!
Он был отчаянно самолюбив, и если не встал сейчас же, и не покинул кабинет, хлопнув дверью - значит, причины для этого имелись серьезные.
- Хорошо... Вы хотите получить назад своих пленных?
- Сколько? - пропустил удар Генерал.
- Всех. Или - почти всех!
Это был сильный ход... Собеседник даже не сразу сообразил, что ответить.
- Да. Мы хотели бы вернуть домой военнослужащих и мирных россиян...
- Вы почему-то не прибавили: "военнослужащих и мирных россиян, насильственно удерживаемых незаконными вооруженными формированиями"... Так, кажется, это звучит по московскому телевидению? - Теперь уже в голосе Посланника явственно угадывалась издевка - он был вовсе не так прост, как показалось в начале встречи.
Старею, подумал Генерал... Начинаю недооценивать противника. В конце концов, вопрос слишком серьезный, чтобы придуриваться.
- Что вы хотите взамен?
- Речь не идет о выкупе... Речь идет о некоей услуге, которую одни частные лица могли бы оказать другим.
- Частные лица... - Генерал поморщился. - Допустим! И эти частные лица - они действительно смогут выполнить свои обязательства?
- Если услуга будет оказана? - уточнил Посланник. - Безусловно!
- Хорошо. Это - интересно. Теперь хотелось бы услышать, что требуется от нас.
В воздухе на секунду повисла тяжелая, душная пауза.
- Я позволю себе некоторое отступление... Вы не будете больше сердиться?
Генерал только крякнул - вот ведь сопляк! Уел-таки старика, сукин сын.
- Говорите...
- Мы - очень бедный народ. Гордый, но бедный... Каждая копейка на счету. Вы понимаете?
- Понимаю. Кто-то давно сказал, что для любой войны необходимы три вещи: деньги... деньги... и ещё раз деньги.
Посланник вежливо улыбнулся:
- Интересная мысль... Так вот! Конечно, каждый жертвует в меру сил плюс чем-то братья по вере помогают, соседи. Из этого и образуется нечто вроде резервного фонда. Понимаете?
- Понимаю! - больше всего Генерала нервировала профессорская манера собеседника переспрашивать в конце каждой фразы. - Дальше?
- Нашлись негодяи... Выродки! Они украли у своего народа его достояние.
- Все достояние украли? - живо поинтересовался старик. С практической точки зрения ответ на вопрос мог означать многое. - Или только часть?
Посланник сделал вид, что не слышит иронии:
- Более двух миллионов долларов... Это серьезная сумма.
- Да, пожалуй! Тем более для гордой, но бедной республики - которая, к тому же, воюет?
- Послушайте, если вас смущает, что деньги пойдут на нужды сопротивления... не беспокойтесь! Это, если можно так выразиться, личные сбережения тех самых частных лиц, о которых я уже упоминал в начале беседы.
Ситуация постепенно прояснялась.
- Значит, об этих деньгах широкие массы вашей революционной общественности не знают?
- Видите ли... У людей, облеченных властью, несущих на себе тяжелое бремя ответственности - у них же должны быть какие-то материальные гарантии на случай непредвиденного поворота событий? - Посланник явно искал понимания.
- Вопросы морали меня уже давно не интересуют. Давайте подробности!
Со слов сидящего напротив человека, одно из сочувствующих исламских государств передало на нужды священной войны с неверными некоторую сумму в валюте. Из этой суммы сразу же значительная часть - два миллиона двести тысяч долларов США купюрами нового образца, попала... в личный фонд некоего лица. Посланник не называл его, но судя по всему деньги присвоил сам мятежный президент.
Это, в сущности, было неважно. Куда важнее, что по пути от высокогорного села, где базировался штаб сепаратистов, до пункта, откуда "президентская доля" должна была отправиться на его личный счет в один из европейских банков, валюта исчезла. Обстоятельства пропажи указывали на то, что чемоданчик с деньгами украли именно те, кому он был вверен - ближайшие из ближайших, доверенные из довереннейших... Родственники! Те же обстоятельства не позволяли заинтересованным лицам вести поиск в открытую, своими силами.
- Понятно. То-то меня сумма смутила! Стали бы вы, думаю, за два "лимона" баксов пленных выпускать... На переговорах бы раз в десять больше потребовали, верно ведь?
- Ну, одно дело - общественные деньги... А личное - оно всегда дороже! И вам прямая выгода.
Оба на поверку, оказались нормальными, здоровыми циниками, и облегченно отсмеявшись вернулись к делу:
- Но ведь возможности российских спецслужб в контролируемых вами районах весьма ограничены? Как именно вы представляете себе наше взаимодействие?
- Господа... Может быть - кофе? Или чай? - подал голос хозяин, о существовании которого собеседники как-то даже забыли.
Генерал оценил его деликатность - убедившись, что беседа перетекла в конструктивное русло, прибалтийский разведчик ещё раз таким образом поинтересовался, не мешает ли он своим присутствием. Все-таки, вымирающее поколение "рыцарей плаща и кинжала" уходит в прошлое - с неписанным кодексом чести и наивными правилами честной игры... Это сейчас в шпионы лезут все, кто ни попадя - журналисты, артисты, домохозяйки. Откуда же взяться культуре получения секретной информации в век, когда все измеряется в долларах, фунтах и даже неконвертируемых израильских шекелях?