Реинкарнация, или пунарджанма, есть естественный процесс рождения, смерти и перерождения. Умирая, мы отбрасываем физическое тело и продолжаем свое развитие во внутренних мирах в нашем тонком теле до тех пор, пока не рождаемся снова. Аум.
В течение веков реинкарнация была большим утешением для индуистов, устраняя страх смерти и объясняя, почему один человек родился гением, а другой идиотом. Мы не являемся физическим телом, в котором мы живем, но бессмертной душой, обитающей в разных телах на своем эволюционном пути через сансару. После смерти мы продолжаем существовать в невидимых мирах, пожиная благотворные плоды или страдая от тех действий, которые мы совершили на земле, в ожидании нового физического рождения. Из-за того что некоторые кармы могут быть отработаны лишь в физическом мире, мы должны войти в новое физическое тело, чтобы продолжить эволюцию. Воспарив в причинный план, мы входим в новое чрево. Затем старая маномайя-коша медленно отпадает и рождается новая. Те действия, которые совершались в прошлой жизни, формируют тенденции и условия для новых действий. Перерождения прекращаются, когда отработана карма, Бог реализован и достигнута мокша. Веды говорят: «После смерти душа переходит в следующий мир, сохраняя тонкие следы воздействия прошлых поступков, и, пожав плоды этих поступков, снова возвращается в мир действия. Таким образом тот, кто имеет желание, продолжает перерождения». Аум Намах Шивайя.
Наша душа никогда не умирает, умирает лишь физическое тело. Мы не боимся смерти и не ищем ее, но с почтением относимся к ней как к самому возвышенному опыту. Жизнь, смерть и жизнь после жизни — все это часть нашего пути к совершенству в слиянии с Богом. Аум.
Индуисты называют смерть благородным словом махапрастхана, что означает «великое путешествие». Когда уроки этой жизни усвоены и кармы достигают точки наивысшей интенсивности, душа оставляет физическое тело, которое затем возвращает свои элементы обратно в землю. Сознание, воля, память и ум — то, что делает нас тем, что мы есть, — продолжают существовать в духовном теле. Смерть есть очень естественный опыт и ее не следует бояться. Это быстрый переход из физического мира в астральный план, подобный тому, как человек, открывая дверь, выходит из одной комнаты и входит в другую. Зная это, мы смотрим на смерть как на садхану, или духовную возможность, приносящую такой уровень непривязанности, которого трудно достичь в жизненной суете, и стремление к более активному поиску Божественного Существа. Быть близким к достижению реализованной души в то время, когда человек выходит из своего физического тела, — это благо, превышающее тысячу восемь посещений святых лиц в другие времена. Веды учат: «Подобно гусенице, подходящей к кончику травинки, сокращающей свое тело для того, чтобы сделать следующий шаг, душа в процессе перехода отбрасывает физическое тело и уничтожает его невежество». Аум Намах Шивайя.
Одаренные знанием грядущего перехода, мы устраиваем свои дела и находим прибежище в джапе, поклонении, писаниях и йоге — ища высочайшей реализации, когда мы сознательно и с радостью покинем этот мир. Аум Намах Шивайя.
Перед тем как умереть, индуисты аккуратно выполняют свои обязательства, возмещают причиненные убытки и устраняют разногласия, прощая себя и других с тем, чтобы неотработанные кармы, не принесли плоды в будущих рождениях. Закончив это, мы обращаемся к Богу посредством медитации, самоотречения и изучения писаний. Поскольку осознанная смерть — наш идеал, мы избегаем лекарств, средств искусственного продления жизни и самоубийства. Самоубийство лишь отдаляет и усугубляет карму, от которой человек хочет освободиться; при этом требуется несколько жизней, чтобы возвратиться к той точке эволюционного развития, в которой человек находился до самоубийства. В тех случаях, когда болезнь смертельна, при строгом наблюдении общины традиции позволяют прайопавешу — религиозную смерть, совершаемую по своей воле путем отказа от пищи. Приближаясь к переходу, если мы находимся в больнице в этот момент, мы возвращаемся домой, чтобы быть среди тех, кого мы любим. В последние часы жизни мы ищем Божественную Сущность внутри себя и сосредоточиваемся на мантре, в то время как близкие читают молитвы. В момент смерти человек оставляет тело через верхнюю чакру, уходя в поток чистого белого света и дальше в поисках видехамукти. Веды учат: «Когда человек становится слабым из-за преклонного возраста или болезни, он освобождается от своих членов подобно тому, как манго, инжир или ягода освобождается от стебля». Аум Намах Шивайя.
Лишенный желаний, мудрый, бессмертный, самодостаточный, полный блаженства, не имеющий недостатков — это тот, кто знает мудрый нестареющий юный атман. Он не боится смерти!
Тот, однако, у кого нет понимания, у кого нет сознания и кто всегда нечист, не достигает цели, но подвергается перерождению. Тот же, у кого есть понимание, сознание и кто всегда чист, более не достигает цели, ради которой он был рожден.
Иди, мое дыхание, к бессмертному Дыханию. Затем пусть от этого тела останется зола. Помни, о мое сознание, поступки прошлого, помни поступки!
О, Магхаван, воистину, это тело смертно. Его забрала смерть. Но оно — основа для бессмертной бесплотной Сущности (атмана). Воистину, человеком воплощенным владеют удовольствие и боль. Воистину, нет свободы от удовольствия и боли для того, кто воплощен. Воистину, когда человек бестелесен, удовольствие и боль не трогают его.
Пожиная плоды своих действий, он не достигает покоя, подобно червю, оказавшемуся в водовороте. Стремление к освобождению появляется у людей в конце многочисленных рождений, когда накапливаются плоды их прошлого благого поведения.
Он живет, пока живет. Затем, когда он умирает, его несут на костер. Его костер воистину становится костром, горючее — горючим, дым — дымом, пламя — пламенем, искры — искрами. В этом огне боги предлагают человека в жертву. От этого жертвоприношения возникает человек, имеющий цвет света.