Увидев несущуюся к дверям группу коллег, Женя отпрянула к стене и замерла. Господи, взорвалось же что-то рядом с елкой, а ведь именно там стоит столик боссов и их приятелей. А что, если вся эта история с сектой еще не закончилась? А вдруг это Бес или кто-то из его приятелей? Алекс! Женя резко повернулась и бросилась в сторону елки. Безуспешно попытавшись вклиниться в толпу любопытствующих, она вскочила на ближайший стул и стала вглядываться в темноту. Разглядеть что-либо было почти невозможно: во-первых, свечи начали по одной гаснуть, во-вторых, мешали слезы, которых она не замечала.
Неожиданно чьи-то руки крепко обхватили ее талию и бережно сняли со стула.
– Пусти! – Она стала яростно отбиваться. – Там Алекс!
– Тише милая, успокойся. – Она не сразу поняла, кому принадлежит голос. Руки снова обхватили ее и прижали к груди. – Девочка, успокойся, это просто короткое замыкание. Я здесь, со мной все в порядке.
Женя подняла голову и сквозь слезы разглядела знакомое лицо. Поняв наконец, что перед ней на самом деле Алекс, она освободила дрожащие руки и бережно коснулась его лица:
– Это ты? Ты не ранен?
– Ни царапины. Все в порядке, милая. Поехали-ка домой, ладно? Нам надо успокоиться. И поговорить.
Однако поговорить удалось далеко не сразу. Едва они переступили порог ее квартиры – ехать в особняк Женя наотрез отказалась, – словно какой-то вихрь подхватил их и бросил навстречу друг другу. Много позже, когда страсти немного улеглись, Алекс прикурил две сигареты и, протянув одну из них ей, решительно произнес:
– Ну хватит. Больше никаких разъездов, уходов и долгих прощаний. Ты немедленно возвращаешься ко мне, иначе, боюсь, еще пара таких воссоединений – и никакие киллеры нам не понадобятся.
– Я думала, ты не куришь. – Женя была совершенно согласна с его выводами, однако вовсе не собиралась это демонстрировать.
– Я тоже думал, пока ты не исчезла. Как же я мог даже допустить мысль, что спокойно обойдусь без тебя? Когда я услышал ту патетическую речь, что произнес наш драгоценный слуга порядка, мне показалось, что он в чем-то прав. Ведь получается, я и правда использовал тебя, чтобы выйти на эту банду. Тем, что так настойчиво удерживал тебя рядом с собой, я ставил под угрозу твою жизнь. Я как бы приглашал их к похищению, понимаешь? Я пошел на поводу у собственных желаний и этим чуть не погубил тебя. Когда ты решила уйти, я подумал, что это мое наказание, что я не должен тебя удерживать. Ты можешь и должна сама решать, что и как тебе делать. – Он обхватил рукой ее плечи и крепко прижал к себе.
– Но сегодня ты все же пришел. Почему?
– Сначала Олег, не обращая внимания на мое обещание немедленно уволить его, в сердцах сообщил, что только твердолобый болван может не понять, что, наказывая себя, я причиняю боль и тебе. Потом последовал звонок твоей подружки, которая язвительно посетовала на свое опрометчивое доверие, оказанное моей недостойной персоне. И, наконец, наш бравый майор заметил, что это поступок настоящего мужчины – отказаться от дамы ввиду анализа прошлых и ожидания будущих опасностей.
– Значит, если бы не осуждение друзей, тебя бы здесь не было?
– Хорошо же ты обо мне думаешь. Они просто немного форсировали принятие мною важного решения: тебя нужно вернуть. По крайней мере, сделать для этого все возможное и невозможное.
– Немного форсировали?
– Ага. Минут на пять. А когда вчера появился Олег с рассказом о ваших вечерних приключениях, я просто не знал, куда бежать: то ли к тебе – оберегать покой и сон, то ли к нашему любимому оперу – шею свернуть. Олег почти силой удержал меня дома. Сказал, что ты все равно крепко будешь спать до завтра после его дозы коньяка, а мента потрепать дело нехитрое, но это не выход из положения.
– Ты же говорил, что лучший телохранитель, которого ты знаешь, – это ты.
– Так и есть. Но я был твердо уверен, что все сектанты недоступны, а Бес еще не скоро сможет встать на ноги. Скорее всего, и с ними Олег бы справился, а уж с простыми уголовниками – тем более. Поэтому, когда мне пришлось срочно вылететь во Франкфурт, я почти не раздумывал.