- А как насчёт обменять мою жизнь на ценные сведения?
- Поговорим, - в третий раз прошептал Сова. Силой удержать близнеца всё равно не удастся. Остаётся надеяться, что жажда мести и животная часть не успела затмить разум.
Гепард дёрнул плащ, высвобождая из рук Совы, и смерил человека за столом долгим ненавистным взглядом. Он колебался, но всё же процедил:
- Твои сведения должны быть очень ценными.
-Я понимаю, - склонил голову Ларнис. - Присаживайтесь.
Гепард отступил в угол комнаты, наблюдая за лестницей, проёмом в стене и жертвой.
Сова постоял, прислушиваясь к происходящему в доме и окрестностях. На ловушку не похоже. К ним никто не бежал и никаких подозрительных звуков не слышно. Об их приходе знали заранее, но Ларнис предпочёл остаться. Настолько уверен в ценности сведений? Или решил, что сбежать ему не удастся?
Сова принял приглашение и опустился на предложенный стул. Ароматный букет вина успел распространиться по комнате. Давненько их ждут.
- Всё-таки ты управляешь городом,- сказал Сова, разглядывая бледного человека.
- Я лишь часть механизма, - улыбнулся Ларнис. - Но да, город в моей власти. Вино не отравлено, не беспокойся.
Сова сделал маленький глоток. Неплохо. Ценитель вин из него никакой, но оно определённо лучше того, что делают у них в поместье. И если отравлено, так даже лучше. Они ищут возможность умереть с самого призыва.
- Если на меня не заключили контракт, а просто кто-то хочет моей смерти, - Ларнис посмотрел на Гепарда. И поспешил отвернуться, едва их взгляды встретились. Горящие зелёным огнём глаза фигуры в тёмном углу переполняла ярость, граничащая с безумием. - Полагаю, мы сможем договориться.
- Зависит от того, что ты нам расскажешь, - сказал Сова.
- О, я знаю немало. Например, насчёт монеты, чьей воле вам приходится следовать. Это артефакт, пришедший с эпохи Древних. Вы ведь знаете, что когда пробуждается силт ло, создаётся его личный талисман? И чем способнее силт ло, тем могущественнее он получается?
- Это все знают, - кивнул Сова.
Он видел такое не один раз. Сила пробуждается, и в этот миг силт ло практически всемогущ. Ему подчиняются все стихии разом, законы сотворения плетений не действуют, как и не взымается плата. К счастью, длится этот миг недолго.
- Так вот монета - одна из таких вещиц. Поэтому вам её не разрушить, плетение сразу восстанавливается. А известно вам, как она действует? Нет? Я могу рассказать и это. В обмен на свою жизнь.
- Раз ты столько знаешь, то должен знать и другое. - Сова сделал ещё глоток, нарочито громко причмокнул, пытаясь отвлечь близнеца. Гепард никак не отреагировал, целиком сосредоточившись на Ларнисе. - Мы не можем нарушить условия призыва. Даже если узнаем о монете всё, мы продолжим подчиняться ей.
- Да, ваши условия призыва. - Бесцветные глаза Ларниса разглядывали бокал, покачивая в нём вино. - Силт Ло, должно быть, обладал хорошим чувством юмора. Если нарушите условия, вы станете обычными людьми. Не самая страшная цена, вам так не кажется? В мире столько людей, и все живут, не жалуются.
- Им нечего терять,- чеканя каждое слово, произнёс Сова. - Вы проживаете свой короткий срок и умираете, а мы продолжаем жить. Вам не ведомо ничего из случившегося до вашего рождения, и никогда не узнаете, что случится после смерти. Вы придумали книги, но в них записана ложь, уж я-то знаю. Ведь историю, как известно, пишут победители. А, не зная прошлого, вы обречены бегать по кругу. Для мира смерть одного из вас ничего не изменит.
- Для мира, может, и нет, - пожал плечами Ларнис. - Но для человека это самое ценное - его жизнь. И не важно, о короле идёт речь или о нищем. Это самое важное, чем он владеет.
- Верно. Вот только мы не умрём после нарушения контракта. Отбери у короля всё, брось в грязь, лиши надежды вернуть своё место. Покажи ему, что он обречён до конца дней просидеть в нищете, выпрашивая милость у тех, кому ещё вчера приказывал. Это жалкое подобие того, что испытаем мы.
- Я знаю летар отказавшихся от своей сути, - заметил Ларнис.
- Отступники, - презрительно выплюнул Сова. Да, он тоже встречал их. - Конечно, простым летарам не так страшно стать человеком. Оказавшись в этом теле, они помнят только родной мир. И порой соблазн остаться в вашем побеждает.
- Значит, вы действительно аларни.
- Мы сюда не за этим пришли. - Гепард отлепился от угла и подошёл к столу. Сова подобрался, поглядывая на близнеца. Похоже, Ларнис действительно кое-что знает. Нельзя допустить его смерти. Хотя бы до того момента, как он всё расскажет. - Выкладывай всё, что знаешь. Иначе ты не увидишь рассвет.
- Вы сказали, на меня нет контракта. Значит, вы не можете убить меня без разрешения монеты.
- А ты загляни мне в глаза ещё раз, - посоветовал Гепард. - И скажи, остановит ли она меня?
- Если не расскажешь, умрёшь наверняка, - добавил Сова, на всякий случай, сжав в руке кинжал.- А так у тебя появится шанс.
Ларнис осушил бокал, словно пил дешёвое пиво в кабаке.
- Ладно, я расскажу. Монета настраивается на некую цель. Затем любой может её подбросить и узнать, что необходимо сделать для её достижения. Пока цель не будет выполнена, нельзя поставить другую. Но есть одна особенность. Если привязать монету к человеку, она сама начнёт подсказывать ему нужные действия.
- Значит, - медленно проговорил Сова, - всё то время, когда с нами заключали контракты, и мы собирали за них плату...
- Именно, - кивнул Ларнис. - Монета вела вас за ручку, как детей. Простые люди боятся вас, считают безжалостными убийцами, но на самом деле вы обычные орудия в её руках, если так можно выразиться. Но вместе с тем, благодаря монете и этим контрактам, вы меняете жизни людей, зачастую убийством, за что и получили прозвище вершители в определённых кругах. Она решает, кому жить, а кому умереть, и вы исполняете решение. Самое забавное, что для этого её даже не требуется подбрасывать. Большая часть убийств, породивших слухи вокруг вас, случилась из-за вашего страха. Страха, что, если не следовать неким правилам, придуманными вами, вы превратитесь в этих самых нищих. А на самом деле вы могли отказаться если не от всех, то от большинства контрактов наверняка.
Сова вспомнил случай на заставе. Да, тогда они не подбрасывали монету, она упала сама. Неужели тот случай важен для достижения цели? Убить того оборванца? Или дело не в нём?
- Ну как, это достаточно ценные сведения? - спросил Ларнис, наблюдая за лицом собеседника и пытаясь угадать, какой эффект произвел его рассказ.
- У меня есть ещё вопрос, - сказал Сова. - Как вы поступаете с рабами, у которых есть дети?
- Вы всё-таки нашли дневник Лилана, - покачал головой Ларнис. - Впрочем, не важно. Мы пробуждаем их. Ради амулетов и кое-какой работы. Дети получают еду и крышу над головой, возможность зарабатывать и жить нормальной жизнью. А их родители становятся силт ло.
- Такая жизнь в твоём понимании нормальная? - Голос Гепарда не поднимался громче шёпота, но от этого звучал ещё опаснее.
- Да брось, - недовольно поморщился Ларнис, - кого ты пытаешься обмануть? Кем стали бы дети без нашей помощи? Такими же нищими скитальцами, как их родители? Мы даём шанс. После того, как родители выполняют свою часть уговора, мы предоставляем детям выбор - забрать золото и уйти или остаться. Случившееся при вас редчайший случай, причем всё произошло по вашей вине. Раньше здесь жило одно ворьё. Все предпочитали обходить город стороной. Посмотрите, как всё преобразилось. Не Террада, конечно, но вполне цивилизованный город.
- Почему выбор дают только детям? - спросил Сова. - Для чего пробуждают родителей?
- Ну... - глаза Ларниса забегали. - Они применяют новообретённые силы для кое-какой работы.
Даже Сова не успел разглядеть, как Гепард выхватил нож. Лезвие вонзилось в толстую крышку стола и вошло наполовину. Сова оценил жест. Если древесина действительно из Мокруне, как ему показалось, такое сможет повторить далеко не каждый. Ларнис, похоже, тоже это понял, поскольку разом сделался ещё белее.