Выбрать главу

Боги всемогущие... всё в пустую.... Опять всё в пустую... Всё зря... Ни о чём... я выключил камеру, и натянул шорты. Стук в дверь. Сейчас это казалось уже лишним...

Лёгкий шорох отъезжающих роликов... Натянутая пауза и взгляд зелёных глаз, требующий каких-то объяснений или предисловий... Под потолком парило пару плазмоидов, как на любительских фото с «мыльницы».

- Эх... Марта-Марта, чтож мне с тобой делать?

В душном воздухе слова застывали, как высохшие цветы...

- Что хочешь, то и делай, я же приехала... сама приехала... я... я... твоя...

Веснушчатый нос отважно дёрнулся, а я, как особо опасный псих, шарил по ней глазами в поисках хоть какой-нибудь ящерки.

- Ты своя, Марта, только своя, и меня ты не прикроешь собой, как герой амбразуру дота. Я ведь просто исследователь, то есть режу только лягушек и кроликов...

- Что?

- Ты не взяла с собой какую-нибудь саламандру?

- Ты чего, Хуан?

Испуг... Недоверие - пустота...

- Не знаю, что это... Это проклятое место, здесь тектонический разлом, здесь всегда праздник... Здесь пустота... Я обречён в этом разобраться...

- Может быть, ты просто устал? Каждый день у тебя скопище незнакомых людей, из которых ты знаешь, от силы двоих, троих...

- Просто я родился уже старым...

- Тебе надо взяться за себя, Хуан...

- Марта, ты ещё ребёнок, а пытаешься рассуждать, как взрослая дама...

- Это я - ребёнок?! - возмутилась она, резко сев на диван, рядом с моим креслом.

Она слегка задрала свою юбку, поправляя бретельку на чулке, затем резко повернула голову ко мне, проверяя: наблюдаю ли я за ней.

Я наблюдал.

- Да если хочешь знать, - с вызовом сказала она, - у меня уже было шесть мужчин! ШЕСТЬ!!! Ты думаешь, что я глупая и ничего не вижу? Я всё вижу! Вижу что ты обыкновенный бабник... ты... (глоток воздуха)... ты... ты, просто избалованный неврастеник!

- Ещё проходимец... - добавил я.

- Да!

- И совратитель малолетних...

- Конечно!... Но я - не малолетняя! Запомни это раз и навсегда! Понял!?

- Понял, - кивнул я, - тебе пора домой...

Она, было, снова набрала воздуха, чтоб ответить какую-нибудь дерзость, но в дверь деликатно постучались. Не дожидаясь ответа, кто-то повернул ручку, и отодвинул дверь вбок.

Этот «кто-то», был Хосе, и вместе с ним в гостиную ворвалась музыка с улицы.

- Ты занят? - (хлоп-хлоп, хлоп-хлоп) спросил он как-то рассеянно и, немного жеманно.

Вдруг он заметил Марту с задранной юбкой, и, слегка вздрогнул, нахмурясь.

(хлоп-хлоп, хлоп-хлоп)

Марта кинула на меня гневный взгляд, и плазмоиды под потолком всколыхнулись. Затем сердито встала с дивана, одёрнула юбку и протиснулась между Хосе и дверью.

Хосе попытался схватить её за зад. Марта ударила его по запястью:

- Отвали, педик!

- Шлюха малолетняя, - ответил Хосе ласково, с масляной улыбочкой.

- Ну, ты скоро? - спросил он, обращаясь ко мне.

- Нет, - ответил я, закипая пенными хлопьями бешенства.

Краем глаза, я заметил, что в плазмоидах засверкали двухцветные зигзаги...

- Может нюхнёшь коки? - с материнской заботой в голосе спросил Хосе.

И тут, я не удержался, и, схватив стоящую рядом с креслом табуретку, швырнул её в щёголеватую, с иголочки одетую фигуру...

- Оставьте же вы меня в покое, наконец! Я хочу побыть один! Рвань подзаборная! Сукины дети! Солитёр! Из-за вас я вешу уже шестьдесят пять с половиной! Каждый день приходится что-то терять, а вы жрёте и жрёте, что попало, даже меня и самих себя!

Что остаётся после вас??? Полная пепельница окурков, скорчившихся в предсмертных судорогах мыслительной агонии???

Сто против одного, что я опять не усну до утра, даже если и перестреляю всю эту безумную толпу уже разлагающихся воспоминаний, которые беснуются в диком танце за тщедушной дверью гостиной!

Всё золото найдено! Все билеты раскуплены! Все книги написаны! И у всех в голове только одно! Все просто помешались на этом сексе и наркотиках. Дело не в том, что это плохо, дело в том, что из этого сделали фетиш! Зону повышенного внимания!

А просто так родиться заново саламандрой - это искусство! Самоубийство занесут в «красную книгу»! Освобождение от тела станет реальным! Подъём!

Но, тьма в начале тоннеля и свет в конце его - это у каждого непредсказуемо. Если я смог бы умереть, но лишь на бесконечно малый миг! Стать энергией в чистом виде! Непоколебимо уверенный, но увязший в липкой жиже несовершённого, отблевавшийся собственным легкомыслием и последним электрическим током! Решись уже на что-то!

Поднятая, будто ожившая окаменелость, стряхнувшая с себя слизь прилипчивых пидоров, потаскух и самопожирающего сомнения!  Последние ошмётки вранья, комочком гнили стоят в горле и вопят вместо меня, подпевая этим вонючим попсовым пубертатным песенкам, и хлопая хором в ладоши! Словно аплодируют они расширению сосудов, после каждой дозы снотворного! Я уже слышу звон, рвущий перепонки, оглушающий мысли! Это словно глоток свежего озона! Умиротворение стало активно! Мне становится легче с каждой секундой, хоть я и не понимаю, как я попал в завтрашний день, на раскалённую солнцем, железобетонную пристань, с Сандрой! Красно-коричневое мягкое пространство, усеянное золотисто-зелёными искорками, окружает меня вокруг. В центре мелькает оранжево-зелёный зигзаг, который будто танцует. Так выглядит сквозь капиллярные сосуды век душный августовский полдень... Я вдруг почувствовал, что рядом со мной вовсе не Сандра! Я пытаюсь открыть глаза, но не могу, да и не нуждаюсь в этом! У меня никогда не было подобных ощущений! Я чувствую всё, что мне необходимо видеть! Я медленно изгибаюсь плавным звенящим зигзагом, сплетаясь с той, что ослепительно сияет рядом со мной, и мы поднимаемся вверх! Всё пространство и мы кружимся вихрем, всё ускоряясь и ускоряясь. Время теперь принадлежит только нам, и мы продолжаем наш вечный и прекрасный танец, танец солнечного сияния!...