Пристегнута Мелисса была к какой -то трубе, кажется, холодного водоснабжения, потому что руки, пусть напрямую трубы и не касающиеся, достаточно заледенели. Или это просто от того, что температура в этом подвале царила совершенно не такая комфортная, как в ее будуаре?
«Знала бы, что окажусь в такой передряге -шубу бы нацепила…» -с кривой усмешкой подумала Мелисса, непроизвольно представив, как идет на тренировку, подметая полы длинным манто из меха шиншиллы, а потом еще и лезет в нем на пилон. Едва ли не хихикнув, девушка вспомнила, что ситуация к веселью не располагает, и запрокинула голову, уставившись на свисающую с потолка лампочку на черном проводе.
Если мыслить логично, то ее явно приложила одна из танцовщиц -в крыле, где располагался тренировочный зал, никого другого не наблюдалось, разве что горничные. А зачем танцовщице не просто нападать на нее, а еще и с какой -то радости похищать? Она не Таня -и их только идиотка бы перепутала, следовательно, ее похитили не случайно. Зачем? Для воздействия на Таню? Или на Андрея?
Подумав, Мелисса признала, что второй вариант наиболее вероятен -любовнику, в отличие от рыжеволосой, на нее хотя бы не плевать.
Вздохнув, девушка пошевелилась, пытаясь хоть как -то размять затекшее от неудобной позы тело, и поняла, что отчаянно мерзнет, из чего напрашивался совершенно неутешительный вывод -той, которая ее похитила, совершенно плевать, в каких условиях находится едва одетая пленница.
«Но я все еще дышу -а значит, моя жизнь все же в какой -то мере достаточно ценна. Будь иначе -уже бы пристрелили…»
Вопреки ожиданиям, успокоения данная мысль не принесла, поэтому Мелисса прекратила заниматься размышлениями, не приносящими ощутимого результата, и занялась куда более полезным делом -постаралась освободиться. В наручниках она оказалась далеко не в первый раз и, пользуясь тем, что ладонь у нее узкая, а пальцы длинные, попыталась руки из железных колец вытянуть. Результата, впрочем, не добилась -только содрала себе кожу и едва не вывихнула плечевой сустав, делая неутешительный вывод, что пытаться и дальше что -либо сделать смысла не имеет. Можно было пойти на крайние меры и выбить из сустава большой палец, но девушка, однажды на себе это испытавшая, не рискнула без особой нужды снова переживать такую боль.
Ей становилось все холоднее -сидела она на бетонированном полу, практически голая и, по мере ослабевания действия хлороформа на ее организм, ощущала все больший дискомфорт. Кожа покрылась крупными мурашками и девушку начинало ощутимо потряхивать -то ли от холода, то ли от нервного напряжения, то ли от всего вместе.
«Кажется, я все еще в горах -иначе в подвале такого дубака точно не было. А так как горы в этом регионе крайне непроходимые и кроме «Пантеры» никакого здания я я не помню, то вывод напрашивается однозначный -я в клубе, точнее под ним. Очень глубоко под ним -минус первый или даже второй уровень. И сырость этим и объясняется, -она покосилась на противоположную стену, обляпанную пятнами плесени. -Чем ближе к морю, тем больше влажность. Очаровательно…»
Труба, к которой ее приковали двумя руками, заведенными за спину, проходила почти по самому полу, отчего девушка находилась в весьма неудобной позе и почти беспрестанно ерзала, пытаясь устроиться покомфортнее.. В итоге единственное, что она смогла сделать -это поджать под себя ноги, радуясь хотя бы тому, что умудрилась не потерять туфли за время своего бессознательного состояния.
Понимая, что долго так не протянет -теплее не становилось -танцовщица подумала, не позвать ли ей на помощь, но лишь зло сцепила зубы. Никогда и ни за что. Если ей суждено здесь сдохнуть, то сделает она это молча, не доставив кому -либо такого удовольствия, как униженная мольба о помощи.
Цепочка вплотную охватывала окружность трубы, и при желании можно было передвинуться на некоторое расстояние вправо или влево, но Мелисса даже не пошевелилась. Смысл? Пол под ней все равно останется голым и холодным, а труба, вероятно, шагов через десять уйдет в стену или наверх, а значит -и пытаться не стоит, чтобы разочарование не оказалось мучительным.
Открыть наручники она тоже не может -будь скована одна рука, то можно было бы вытащить из волос запутавшуюся шпильку с головкой из малахита и припомнить пару уроков, которые некогда преподал ей владелец «Скорпиона», но тот, кто ее приковал, явно знал свое дело и рисковать не собирался.
«Надеюсь, хоть крыс здесь нет…» -равнодушно подумала девушка. Грызунов она не боялась, уже давно уяснив, что люди во много раз опаснее. Но все же было бы гораздо приятнее, если в этом подвале никаких животных не наблюдалось.
Ей было холодно, тело ломило, подташнивало, хотелось пить и она испытывала еще уйму дискомфортных ощущений, но усталость взяла свое и Мелисса от реальности отключилась, привалившись головой к облупленной стене.
Шаги, раздавшиеся где -то вдали, но двигающиеся явно в ее направлении, заставили Мэл встрепенуться, мгновенно вспомнив, кто она такая и где находится. Мотнув головой, чтобы убрать упавшие на лицо волосы, еще утром чисто вымытые, а теперь, кажется, впитавшие в себя все запахи, имеющиеся в этом подвале, девушка прислушалась.
Шаги раздавались слева и принадлежали явно женщине -перестук каблуков танцовщица не спутала бы ни с чем.
Решив, что притворяться смысла нет, Мелисса вскинула голову. Трусихой она не была никогда -жизнь с Рахло отучила ее от этого бесполезного, в сущности, чувства, и Мэл могла без малейшего трепета смотреть в глаза человеку, который приставил к ее голове пистолет, поэтому неторопливые женские шаги ее даже вздрогнуть не заставили. Единственная женщина, которая могла вызвать у танцовщицы липкий до тошноты ужас, звалась Анной Морозовой и к особе, наконец таки появившейся в поле зрения, отношения явно не имела.
Поначалу Мелисса даже не поняла, кого видит перед собой -с первого взгляда девушка показалась ей совершенно не знакомой, но чем дольше длился зрительный контакт, тем в большее смятение приходила танцовщица.
В той, которая с выражением удовлетворения в карих глазах, стояла напротив, причудливо смешались черты знакомых, но совершенно разных людей, и Мелиссе понадобилось некоторое время, чтобы собрать эту мозаику.
Если особенно не приглядываться, то перед ней стояла Таня -правда, волосы не рыжие, а модного оттенка «блэк черри», вьющиеся дерзкими локонами и спадающие до середины спины, а глаза почти кофейного цвета. Линия скул, очертания губ -все это словно бы принадлежало официальной хозяйке «Пантеры», но вот у Тани не было такой белой, начисто лишенной смуглости кожи, едва заметной россыпи веснушек и взгляда прожженной стервы.
А вот стоило приглядеться -и сходство с Таней как -то терялось, зато проступало незримое, но ощутимое родство с владельцем «Скорпиона», а уж родинка на шее, над левой ключицей, была один в один как у Рахло.
И Мелисса поняла, кого она перед собой видит.
Поняла -и испытала желание выругаться, досадуя на собственную глупость.
Лилии должно было уже быть лет тридцать восемь, но казалось, что время над ней не властно -старшая сестра Рахло была молода и привлекательна, хотя за это надо явно было благодарить дорогостоящие косметические процедуры и руки пластических хирургов, избавивших лицо бывшей любовницы Стифа от первых признаков увядания.
Вспомнив, что в N-ске Лиля, по скупым рассказам Андрея, весьма успешно начала карьеру модели, Мелисса испытующе посмотрела на нее, пытаясь понять, имеет ли сейчас эта особа какое -либо отношение к модельному бизнесу. Вероятнее всего -крайне посредственное, хотя выглядит, надо отдать ей должное, весьма и весьма товарно.
«Вероятно, она сделала успешную карьеру содержанки, потом ее муж скоропостижно скончался, а веселая вдовушка единолично отгребла немалое состояние. По крайней мере, это было бы вполне в ее стиле…» -сделала вывод Мэл, опираясь на свое первоначальное впечатление. От сестры Андрея Рахло весьма трудно было ожидать чего -то… невинного, вроде выводка детей и профессии флориста. Нет, если бы Лилия и занималась цветочками, то только ядовитыми, иного от нее ожидать было бессмысленно.