Лиле же есть попросту не хотелось, но взгляд упал на перечень алкогольных напитков, поэтому, спустя какое-то время, перед рыжеволосой уже был стакан с мартини:
-Ты хотел поговорить, - утверждая, она делает глоток, оттягивая последнюю часть уже вопроса, -и о чем же?
-Мне кажется, ты и сама знаешь ответ, - излюбленный его прием, заставляющий людей сказать все, что нужно. На ней эта тактика не работала.
Рука снова потянулась за прозрачным стеклянным бокалом, в то время, как сама девушка улыбнулась:
-О парижской неделе моды?! Ты мои мысли читаешь?
Старая шутка, понятная им двоим, заставляет официальную язвительность в части спектакля отступить на несколько часов, перед самой бурей.
Сейчас ей не хочется ничего, возможно, но каждый раз она придумывает желание - это важно. Это ведь негласная часть их ритуала, ставшего привычным за прошедшие годы. Она всячески оттягивает этот момент, когда приходится притворяться. А кто сказал, что модели - глупые девицы, которые и соврать искусно не смогут? Возникает каждый раз один и тот же вопрос -почему? За ним следует и еще один -зачем?
За все приходится платить, не ей, не ему, так третьему участнику этой игры-ритуала. За окном серость неба сливается с землей - зима, не самое лучшее время года, как оказалось - когда смотришь отрешенным взглядом. Вот только, всегда ли? Все серое. Большие залы особняка, загородные виды, городские центральные улицы - в ее памяти вечно так - все в сумрачно-серых грязных пятнах. Стоит ей обвести взглядом пространство комнаты, как начинает кружиться голова, будто предупреждая: не стоит. Вот только Лиле не остается ничего, кроме. Просто “кроме”. Все, что было “до” - остается в прошлом, возможно, только она сама себе служит напоминанием. Собственное тело - для других идеально - для нее до мозга костей противно. Ее не спасают иллюзии красивых дорогих оберток и украшений - осточертело. Но за ошибки нужно платить, верно?
- Так ты решила, что будешь делать дальше? - он вглядывается Лиле в лицо, силясь увидеть хоть каплю искренности.
- Ан…
- Значит, ничего, да? Спятила? Может мне… - девушка перебивает его, не дав закончить начатое, опасаясь последствий.
- Ты ведь знаешь сам, что ни к чему хорошему это не приведет, - рыжеволосую в последнее время все нервировало, будто бы она сидит на пороховой бочке, а слезть и убежать не хватает сил и смелости. В общем-то все так и есть. Барабанит наманикюренными пальцами по гладкой поверхности столика, не решаясь даже сделать глоток из бокала: не сможет.
- Я понять не могу, зачем ты ввязываешься во все это? Или ты забыл, почему Стиф является именно Стифом, а не просто Сергеем Романовичем, владельцем нескольких развлекательных заведений?
СМИ не врали, конечно же, просто недоговаривали всей правды. Неизвестна только истинная причина: от незнания, или же от положения в обществе Стифа. И уж если бы Лиле был дан шанс выбрать из этих двух пунктов, она, со всей своей уверенностью, выбрала бы второй. И, возможно, все бы вышло иначе, но история, как известно, не любит сослагательного наклонения.
- Нет. Вот только ты, как раз-таки, да, - от усталости Рахло не осталось и следа, на смену ей пришло лишь разочарование и легкая злость.
Все случилось ровно тогда, когда должно было. Стоит признать, рыжеволосая заигралась, гоняясь за успехом, думая, что совсем не плохо иметь покровителя, который всегда сможет уберечь. Вот только от пули в лоб ничего не спасет, и никто, даже собственный брат. Андрей Рахло, подумать только, нарочито ввязывается в дела криминалитета, кажется, он сам не понимает, что за этим последует. Ей не страшно, вовсе нет. За годы проведенные со Стифом и не такие трагичные последствия увидеть можно, если знаешь, через какую призму смотреть на действительность. Хуже девушке, оставившей карьеру модели в прошлом, уже точно не станет. Вполне возможно, что Андрею и удастся провернуть все дела, а она скроется - в той ситуации Сергею будет уже не до нее. Впрочем, эти мысли стоило выбросить из головы, чтобы потом не сожалеть. Поправив рукав шелковой блузы темно-синего цвета, довольно простой, но тем не менее удачно вписавшейся в образ, девушка снова взглянула на сидящего перед ней парня, поежившись. Он не сказал ни слова за время ее раздумий. Какая, впрочем, разница?
Раздражение снова вернулось, захлестнув Лилю волной негодования. Она не любила, когда внимание обращали не на нее: Рахло выжидающим взглядом словно сверлил невзрачную официантку, которая неловко, словно пугливая лань, опасающаяся нападения, подошла к их столику:
- Счет, пожалуйста, - он ясно давал понять, что едва начавшийся разговор окончен на полуслове. Парень никогда не говорил о своих намерениях больше, чем человеку необходимо было знать.
Официантка же метнулась к барной стойке, к кассе. Кажется, бейдж на переднем кармашке белой, даже слегка посеревшей, блузки гласил, что молоденькую девчушку звали Олей.
Ее неловкость забавляла мужчину, перед которым, в конечном итоге оказался счет, принесенный в кэш-холдере цвета бордо. Заплатив, Рахло вновь пытливо взглянул на рыжеволосую, теряя всякий интерес к официантке, Лиля же буравила взглядом наручные часы Андрея, показывающие половину седьмого. Через минут сорок на улицах города окончательно стемнеет, серость изменится в своих тонах. И лишь будет неизменным холодный ветер, который не оставляет пощады никому, заставляя мерзнуть и сильнее кутаться в теплую одежду, при попытке добраться до дома. Да, пожалуй, эта оставшаяся недосказанность между двумя близкими, но уже слишком далекими и разными людьми. И когда Лиля остается в одиночестве с бокалом мартини, дисплей телефона, лежащего все это время на столике, загорается оповещением о новом сообщении:
“Есть разговор”.
Это не предвещало ничего хорошего, стоит признать, но было совершенно точно ясно, что отвертеться и уклониться от ответа ей никто не позволит. Фул-хаус бит его Каре в этой партии. Для других же им готовится Роял-флеш. Он не любит проигрывать, это даже не принято. Любые меры, любые средства, главная цель - задаток его успеха в тени. Этот разговор не продлится долго, Лиле так казалось, хотелось сбежать - догонит и добьет. Стиф редко способен на прощение, почти никогда, и не ее счастливый случай. Бокал мартини осушен в несколько глотков, так легче забыть о трусости, пока рыжеволосая ждет такси, услужливо вызванное одним из улыбчивых официантов. Она усмехается, сбрасывая маску безразличия: видимо, не успела побить жизнь, раз улыбка такая вечная. В оптимизм Лиля никогда не верила. Впрочем, здесь оставаться не было смысла - мартини допит, в кошельке, будто временное помешательство - безденежье в качестве платы за проигранный спор-игру, выяснение отношений. Кутаясь в меха, звонко стуча каблуками по плитке, девушка вышла в сумрак, в порывы снежного ветра. Никто не знает, чем все закончится. А телефон залился трелью входящего вызова, и в ответ на “Алло” она услышит лишь властное “Срочно”.
Рита нервно барабанила наманикюренными пальцами по кожаной оплетке руля -наемница заметно волновалась. Таня и Рахло провели в обществе друг друга уже больше часа и это телохранительнице крайне не нравилось, но девушка невероятным усилием воли заставила себя сидеть в машине.
Сигареты кончились как -то уж совсем некстати -швырнув пустую пачку в бардачок, Марго поняла, что больше так продолжаться не может. Надо что -то делать, но что? К ресторану «быки» Рахло ей и подойти не дадут, а воевать почти с десятком человек, имея при себе только пистолет -сущее безумие. Да ее шлепнут на месте, чтобы не возникала, а хозяину скажут, что девочка больно прыткой оказалась, вот и пришлось пристрелить.
Нет, такая глупая смерть в планы Риты не входила.
Сунув пистолет за пояс джинсов, девушка выбралась из «Мерседеса» и щелкнула брелком сигнализации -стекло стоящего рядом джипа тут же поползло вниз, являя взору спортивного вида детину, внешность которого обладала десятком особых примет, но приметы эти были у боевиков Рахло практически идентичны, так что с опознанием явно возникли бы проблемы.
-Куда? -осведомился он, окинув наемницу подозрительным взглядом.