— Я ничего не знала об этом.
— Да я тоже.
— А тебе неизвестно, как там другие девочки из клуба? Дэвид больше никого не осмелился тронуть?
— Адель, ты была на волоске от смерти. Ты это понимаешь? — Гарри по-доброму улыбнулся. — Почему ты переживаешь за всех вокруг, кроме себя?
— От меня так просто не избавиться. Смерть ходит рядом, но не касается, так что имеем то, что имеем.
— Ты самая удивительная и бесстрашная девушка, которую я когда-либо встречал в своей жизни.
— Я всё еще не пришла в себя или Гарри Брукс сделал мне комплемент?
— Думай что хочешь, но от правды не скрыться.
— И всё же, что там с девочками?
— Может, поговорим об этом позже?
— Гарри, — предупреждающе произнесла Адель.
— «Порок» был взорван вчера утром. Зейн убежден, что это сделали люди Томсонов в отместку за наше приключение.
Танцовщица поднялась на локтях и тут же рухнула обратно на постель из-за слабости. Если бы девушка чувствовала себя нормально, то сейчас бы вязала пистолет и убила бы Дэвида. Пусть ее после этого тоже лишили жизни, месть того бы стоила.
— Как? — сорвалось с губ танцовщицы. — Никто не пострадал?
— К счастью, нет. Насколько я знаю, сейчас ведется расследование, но оно лишь для прикрытия, ведь полиция находится под протекцией Томсонов.
— А что Зейн?
— Пока ничего.
— Отвези меня туда, — с жаром проговорила Адель, игнорируя свое плохое самочувствие.
— Что? — изумился Гарри. — Нет, нет и еще раз нет. Тебе нужно набираться сил и следовать всем рекомендациям доктора.
— Мне это нужно. «Порок» занимал в моей жизни слишком много места. Тебе этого не понять. «Порок» — моя семья. Он научил меня многому. Думаю, если бы не опыт, приобретенный в этом клубе, я бы не выжила в одиночку.
— Адель, в твоем состоянии рискованно куда-то ехать и вообще передвигаться, — не уступал Гарри.
— Прошу тебя, — девушка прислонила к своей щеке руку парня, а затем поцеловала ее.
— Что ты делаешь? — ошарашенно спросил бывший полицейский, убирая свою ладонь.
— Никто кроме тебя мне не поможет. Для меня это очень важно. Не сочти мою просьбу за каприз. Моя жизнь и так уже разрушена и «Порок» был той ниточкой, что связывала меня с прошлым. Прошу тебя.
Гарри смотрел на Адель, на слезы, что стояли в ее красивых зеленых глазах и чувствовал, как его сердце начинает обливаться кровью. Он был безоружен перед этой девушкой. Она отнимала у него всё, даже не подозревая об этом.
— Хорошо, — вздохнул парень. — Но нам следует приехать обратно до возвращения Зейна.
— Конечно.
У Макса выпала чашка с кофе, когда он увидел Гарри, который спускался по лестнице с Адель на руках.
— Ты что блять делаешь?! — вспылил Макс, поднимаясь с дивана. — Куда ты ее тащишь?!
— Это я попросила, — тихо ответила Адель. — Мы скоро вернемся.
— Ты вообще тупая?! Зачем испытываешь Зейна на прочность?! Тебе было мало или как?!
— Не кричи на нее, — заступился Гарри. — Мы скоро вернемся, и надеюсь, ты промолчишь насчет нашей прогулки, ладно? Сиди и пей свой кофе, ок?
Адель сидела в салоне машины и до одури боялась увидеть разрушенный «Порок». Хотелось надеться на то, что Гарри что-то напутал. Но подобного уж точно не произойдёт. Голова кружилась, а слабость в теле не давала возможности постоянно находиться в сознании. Несколько раз девушка засыпала, пока они были в дороге.
— Мы на месте, — раздался тихий и ласковый голос Гарри.
— Правда? — сонно спросила Адель.
— Правда, — подтвердил парень.
Девушка открыла глаза и зевнула. Гарри помог выбраться из машины, и крепко поддерживая за локоть, подвел танцовщицу к разрушенному и обгоревшему зданию. Вывеска валялась неподалеку от ног Адель, а в воздухе еще чувствовался запах гари. Вокруг виднелась ярко желтая лента, что ограждала от разрухи.
Девушка смотрела, вбирала в себя эту жуткую картину и не верила своим глазам. Последний островок, в котором Адель могла найти убежище — исчез. Теперь всё то время, где танцовщица была в какой-то степени счастлива — осталось в далёком-далёком прошлом.
Стало, невыносимо жаль и больно оттого, что Адель собственными руками разрушила всё, что у нее было. Если бы она не поддалась своим чувствам… Всё бы было иначе. В голове вспылили слова Зейна насчет одной ошибки, что способна всё бесповоротно изменить. Он был прав, во всём абсолютно прав.