Не знаю, сколько прошло времени, выехали мы рано-рано утром. Практически с первыми лучами осеннего солнышка, ведь на территории академии всегда осень. Солнце уже давно село за горизонт, стояли сумерки, и было прохладно. Надо было поесть и хорошенько согреться у костра. На территории Империи была ранняя весна: снег ещё не совсем растаял, мокрая земля, холодный воздух и чувствовался весенний запах. Приглядевшись, я заметила подснежники.
Это немного подняло мне настроение, вопреки усталости и сонливости. Я всё ещё не могла привыкнуть к прежнему режиму: днём сон, ночью активная жизнь.
— Хорошо, давайте остановимся, — согласился Аксель, спрыгивая со своей лошади.
— Тем более, место для ночлега подходящее, — поддержал его Стефан.
— Я отправлюсь на охоту, — внёс своё предложение Арчер и мы не могли не согласиться. Кто лучше поохотиться, как не оборотень-волк.
— Мы раздобудем сухие ветки для костра, — не остались безучастными и Альма с Дуайном.
Чисто из любопытства меня мучил один вопрос, касающийся предполагаемых отношений между этими двумя. Нельзя не заметить, как Дуайн смотрит на сестричку своего лучшего друга. Если приглядеться, а я присматривалась к ним всю дорогу, тот же взгляд можно заметить и у самой некромантки. Это весна так влияет на всех нас? Потому что, как только до меня дошло, что единственные, кто остались на поляне, были мы с Акселем, тяжело сглотнула ком в горле.
— Наконец-то, мы остались наедине! — с притворным коварством произнёс герцог Аксель Баррелл.
— Не разделяю твоих чувств, — сухо произнесла я. Специально, чтобы не расслаблялся. Очень не нравится мне его многообещающая улыбочка. — Все заняты делом и нам нужно сделать что-нибудь полезное, а то я чувствую себя виноватой перед трудящимися.
— Это-то мне в тебе и нравится, — подмигнул он. — У тебя очень сильно развито чувство ответственности и долга, ты была бы потрясающей королевой или даже императрицей.
В голове в очередной раз проносятся слова Арчера «его семья приближена к императорскому трону. То есть, умрёт наш повелитель, велика вероятность, что отец Акселя займёт трон». А какова вероятность того, что трон после смерти правящего сейчас Императора, займёт сам Аксель? Потому что очень мне не понравился его намёк о том, что я была бы потрясающей императрицей или королевой.
Не скрою, у меня были мысли о том, что мне хотелось бы многое изменить в законодательстве, политике, внутреннем устройстве Империи. И непросто изменить. Изменить на благо народа, причём его большинства, а не только для привилегированного класса дворян и аристократии. Но я и мысли не допускала о возможности стать императрицей или королевой какого-нибудь королевства.
— Мой статус тебе известен, я всего лишь маркиза. До королевского трона мне, как до небес. Проще говоря, я никогда не буду править, — как можно спокойней сказала я.
— Я лишь сказал, «была бы», а не будешь. Относись к моим словам проще, котёнок, — похоже, у Акселя было хорошее настроение, потому как он продолжал улыбаться. Не притворно, а искренне. — Но я всю дорогу хотел кое-что сделать, ты позволишь?
— Позволю, что? — нахмурилась я.
— Для начала подойди, — попросил он, и я повиновалась, потому что сама того хотела, потому что было любопытно, потому что сгорала от желания оказаться рядом с ним, вздохнуть его запах, смешанный с запахом одеколона и ещё чего-то неизвестного, но притягательного.
Как только подошла, не успела открыть даже рта, чтобы спросить, чего же он хотел от меня, как Аксель, дёрнув за запястье, притянул к себе и прижался поцелуем к губам. Почему вдруг закружилась голова? Почему не слышу ничего вокруг, кроме отдающего в ушах биения собственного сердца? Почему ноги ослабели, коленки задрожали и подогнулись, отчего пришлось схватиться обеими руками за мужские плечи? Почему же я так отчаянно тянусь к нему навстречу, будто бы одного поцелуя мне мало. Почему воздуха не хватает в лёгких? И почему Аксель вызывает у меня такие странные, сводящие с ума чувства?
Я почувствовала некое разочарование, когда некромант разорвал не только поцелуй, но и казалось какую-то возникшую между нами связь. И эта связь была мне незнакома, непонятна.
— Что?.. — не успела спросить, потому как услышала громкие голоса Альмы, Дуайна и Стефана, а затем и приближающиеся шаги Арчера.
Отскочила от Акселя, как от прокажённого, делая вид, будто сейчас между нами ничего не произошло, хотя на губах всё ещё оставался привкус его губ. М-м, и это было настолько волнительно и прекрасно, что я с наслаждением облизнула свои губы, пока никто не видел. Бывает ли так, что можно сходить с ума от одного поцелуя, желать человека до боли от одного только запаха? Бывает ли, что, взглянув в глаза, навсегда хочется потеряться и исчезнуть для всего мира?