— Ну вот тогда и оставь в покое мои сорок семь килограммов.
— Даже в мешке сахара и то пятьдесят, — продолжает свою тираду, но я просто улыбаюсь.
В квартире Марк вместе со мной на руках падает на кровать, всё также крепко прижимая.
— Ты меня задушишь, — сонно бубню Марку, не привычная спать с кем-то.
Мужчина самую малость ослабляет хватку, а я чувствуя, как мне тепло, уютно и спокойно в его крепких руках.
7
Просыпаясь, не сразу понимаю, где я. Чувствую лишь тяжёлую руку, прижимающую к мощному торсу. Часы на прикроватной тумбочке показывают начало седьмого. Аккуратно выбираюсь из объятий Марка и без спроса бреду в ванную комнату. Там явно есть и запасная щётка, и полотенце, а мне большего и не надо.
В душе напеваю песню, представляя себя героиней рекламы. Выхожу из душа, обмотанная полотенцем, при этом благоухаю мужским гелем. Напротив двери стоит Марк, и от неожиданности я подпрыгиваю.
— Ты с ума сошёл? — чувствуя, как бешено бьётся сердце, вскрикиваю, понимая комичность ситуации со стороны. Я в его квартире, при этом на него и кричу, что он стоит около своей ванны. Начинаю смеяться, а Словецкий выгибает бровь.
— Могу задать тебе тот же вопрос. Когда я проснулся, и не увидел тебя рядом, думал, ты опять свинтила.
— Да нет, просто в душ сходила.
— Я вижу, — и я вижу. Как потемнели его глаза, которые внимательно следят за капельками воды, стекающими под полотенце.
От одного его взгляда у меня начинает тянуть низ живота. Словецкий видит, что я поплыла, и подходит, приподнимая лицо.
— Мне кажется, на тебе недостаточно моего запаха, — низко говорит мужчина, приникая к моим губам.
Я закидываю руки ему на шею, полностью отдаваясь в его власть. Мне тоже кажется, что его недостаточно. Марк уже несёт меня обратно в комнату, не отрываясь от губ. Аккуратно кладёт на кровать, спускаясь поцелуями на шею, а затем ещё ниже. Чувствую тяжесть его тела, и понимаю, что ему делать ничего не надо, я уже вся влажная и готова. Скидывает полотенце, и его руки блуждают, по-хозяйски ощупывая каждый сантиметр моей кожи.
— Ты как себя чувствуешь? Не болит?
— Прекрасно. Если ты отставишь болтовню, буду ещё лучше, — кусаю его за плечо.
Марк усмехается и надевает презерватив. Аккуратно входит, прислушиваясь вместе со мной к моим ощущениям.
— Не больно? — обеспокоенно спрашивает, прожигая глазами.
— Нет.
Марк постепенно наращивает темп, но делает всё бережно.
— Марк, — шиплю я. — Перестань себя сдерживать, или я решу, что это всё, на что ты способен. Ох.
Когда Словецкий почти полностью выходит, а затем резко входит во всю длину, я запрокидываю голову от удовольствия, чем Марк пользуется, кусая нежную кожу шеи.
— Ну как, малышка? Ещё есть сомнения?
— Никаких, — на полувыдохе сообщаю мужчине.
В таком темпе нас хватает ненадолго, и я сдаюсь первая, а Марк через пару минут, наваливаясь на меня.
— Ты ведьма. Приворожила?
— Ага, даже не зная тебя, — смеюсь я. — Можно я в лучших традициях приготовлю тебе завтрак?
— Может быть, закажем?
— Хочу приготовить.
— Ладно, я пока в душ. Чувствуй себя, как дома, — чмокает меня мужчина и удивляется.
Что ж, как дома, так как дома. Нахожу его футболку, которая мне, как туника и надеваю.
В холодильнике нахожу яйца, молоко, сыр, грибы. Отличный омлет выйдет. За пятнадцать минут делаю его, варю нам со Словецким кофе, попутно осматривая его квартиру. До этого как-то было не до того.
Её можно было описать двумя словами "холостяцкая берлога". Дорого обставлена всевозможной техникой, но холодная и неуютная. Всё выполнено в спокойных и выдержанных тонах. Беру кофе и плетусь на балкон с панорамными окнами, где встречаю рассвет. Вид был очень красивый. Небо нежно-розового цвета с высоты десятого этажа, окна у Марка выходили на улицу, где вдали виднелся мост, что вызывало у моего внутреннего, да и внешнего ребёнка восторг. Заглядевшись на вид, не замечаю, как меня посещает мысль о том, на сколько мы вместе. Я просто плыла по течению, не думая о каких-либо последствиях. Для себя я решила, что буду с Марком столько, сколько он захочет.
— О чём задумалась? — со спины меня притягивает горяченный Словецкий.
— Ты в кипятке варился? — удивлённо смотрю на него, запрокинув голову. — О том, как красиво.
— Мне тоже красиво, — улыбается. — Идём завтракать.
Он не спрашивает. Просто берёт меня и тащит.
— Ты всегда так рано встаёшь?
— Практически. Мне хватает пары часов, чтобы выспаться.