Марк откровенничает, а я почему-то не могу сдержать слёз. Сначала пытаюсь держать глаза широко распахнутыми, а потом всё же часто моргаю, чтобы они перестали течь.
— Даже когда мы ругаемся, ты не плачешь, а тут сказал что-то хорошее, и на тебе, — зато Словецкий веселится, пересаживаясь ко мне на диванчик, притягивая меня на своё сильное мужское плечо. — Мне кажется, я всю жизнь ждал тебя.
Я ничего не отвечаю Марку. Говорить что-то вполсилы мне не хочется, а то что я бесповоротно влюбилась в него, я поняла давно. Боюсь, он не поймёт.
— Кстати, сразу скажу, пока не забыла. Меня моя преподавательница в гости позвала. Пока не знаю, когда поеду, но точно поеду. А то будешь опять бубнить потом.
— Конечно, если ты пропадёшь. Я скоро к тебе охрану приставлю.
— Следить удумал? — недоверчиво спрашиваю.
— Охранять, — с важным видом говорит мне Марк, пока мы направляемся в клуб.
Смотрю в окно, где дома сменяют друг друга, а вывески постепенно загораются. Ночной город — это сказка. Вспоминаю, как мы с родителями часто прогуливались по скверам и паркам, ночным улочкам, а я читала названия всех-всех вывесок.
— У меня к тебе один вопрос. Ты как потянешь такую нагрузку? — отвлекает меня из мыслей мой мужичина.
— Падая тебе на грудь ночами, — отшучиваюсь. — А ты будешь меня обнимать и жалеть.
— И желать.
— И это тоже, — смеюсь.
Марк паркуется у клуба, и мы привычно направляемся туда вместе.
— Макс, привет, — машу рукой, а Волков приобнимает меня, на что Словецкий прожигает его руку взглядом.
— Цербер, — ржёт Волков, оценивая реакцию Марка.
— Я ушла, — ретируюсь.
Мы с девочками репетируем новый номер, и всё получается хорошо. Делаю некоторые замечания, которые мы на месте исправляем. Кажется, мои девчонки думали, что я вознесусь до небес, став девушкой крупного бизнесмена, но как же они ошибались. Как бы я ни полюбила Марка, перекраивать себя я не собиралась.
— Дан, подойди, — зовёт Максим в перерыве, пока Словецкий куда-то вышел.
— Слушаю, господин директор.
— Расскажи-ка мне, не соберёшься ли ты в декрет, к примеру? И не заставит ли тебя твой цербер бросить меня?
— Нет, Макс. На оба вопроса — нет. Я люблю работу. Конечно, если соберусь уходить, то я подготовлю тебе девочек.
— Вряд ли кто-то сможет то же, что и ты.
— Ну да, здесь нужна специальная подготовка, — я чувствую как со спины подходит Марк, начиная отвлекать своими поглаживаниями, но я не реагирую. — Не переживай, я найду.
— Как ты смотришь на то, чтобы Милу вывести наверх?
— Думала об этом. Но Мила — трусиха в какой-то мере. Надо подготовить будет, я поговорю с ней.
— Больше вопросов нет. Кстати, — смеётся Волков. — Эвелина недавно звонила. Говорила, что очень рада, что мой клуб накрыла такая популярность.
— А ты что? — смеюсь я, цепляясь за руку Марка, которая всё же отвлекала.
— Сказал, что если бы не она, то ничего не было бы. В смысле, если бы она не ушла, — и мы начинаем дико заливаться.
— Кто такая Эвелина? — подаёт голос Марк у меня за спиной.
— Моя бывшая девушка и хореограф. После неё я поставил Дану, и эта сумасшедшая живёт вне законов гравитации.
— Точно сумасшедшая, — поддерживает Марк.
— Давайте меня без меня обсуждать, — предлагаю я. — Мне пора.
После выступления привычно едем домой. Сегодня — это моя квартира, так как она ближе, а после моих номеров Марку всегда катастрофически необходимо почувствовать, что я его и я с ним, а я позволяю ему делать со мной всё. На интуитивном уровне я знала, что ничего плохого от него ждать мне не стоит.
Утром привычно встаю раньше. Готовлю мужчине кофе и завтрак, залипая в учёбу. Даже не сразу замечаю его присутствие.
— Доброе утро, — целует в шею. — Что делаешь?
— Учусь, — довольно улыбаюсь.
— Да боже мой, — восклицает Марк. — Ты можешь хоть в субботу отдохнуть?
— Если бы я была глупой и ленивой, ты бы не обратил на меня внимание, — смеюсь я. — И посмотри какой завтрак я тебе приготовила.
— Спасибо, — искренне смотрит в мои глаза.
Залипаю на его красивом мужском теле, накачанных рельефных руках, отмечая, что несправедливо было выходить в одних трико.
— Я завтра улетаю в командировку, — серьёзно начинает Словецкий.
— Надолго? — стараюсь не показать того, что расстроилась.