— Привет, принцесса. Как у тебя дела?
— Привет. Стало лучше, — улыбаюсь, как дурочка от одного голоса. — Домой сейчас еду.
— А ты где? — резко произносит.
— У Людмилы Павловны, я же говорила. Просто пока поболтали, пока марафет навели. У тебя как?
— Неплохо, но очень соскучился по тебе. Руки чешутся тебя обнять.
— Я тоже скучаю, Марк.
— Тебе некогда в этой суете, — смеётся Марк. Почему-то он постоянно считал, что мои чувства слабее. Хотя это было не так, просто я не всегда их показывала.
— Ну почему? Например, когда я кручусь у шеста, сразу вспоминаю о тебе. Как ты следишь за мной взглядом, а потом твои руки.
— Дана, — сдавленно шипит.
— Что? — самым невинным голосом на свете спрашиваю. — Зато теперь я точно у тебя в голове.
— Ты там живёшь, малышка. Можешь не сомневаться.
— Спокойной ночи, Марк.
— Спокойной, — он говорит так, словно что-то ещё хочет сорваться с его языка, но он это настойчиво держит.
Вторая половина недели проходит в таком же режиме. Пятница и суббота в клубе без пристального взгляда Словецкого проходит пресно. Мой вечный позитив сменяется раздражительностью, которую мне сложно контролировать, ведь раньше такого не было.
— Макс, а кто у Марка был до меня?
— Ты о чём?
— О серьёзном. Не тех, с кем он просто спал. Были же у него отношения до меня.
— Были. Он тогда только начинал раскрываться, весь в работе утопал. Почему ты не спросишь у него?
— Я спрашивала. Он молчит.
Волков взвешивает все "за" и "против".
— Тебя что-то конкретное интересует?
— Да. Ревность его.
Макс тяжело вздыхает.
— Он был женат, Дана. И жена ему изменяла.
Мои глаза летят в стратосферу. Как такому, как Словецкий можно вообще изменять? Даже если не брать в расчёт глубокие чувства, его внешние данные были более, чем великолепны.
— Да, — усмехается Макс. — И такое бывает. Он раньше таким не был. Ты сильно зацепила его, Дана. Я думаю, что он подсознательно боится повторения ситуации.
— Для меня измена — это подло и низко в любой вселенной.
— Ты же понимаешь, что нужно время и терпение, чтобы он это понял? Все мы перестаём верить, когда обжигаемся. Давай только этот разговор между нами?
— Конечно, о чём речь. Так даже лучше.
Да, дела. Ну теперь мне хотя бы понятна природа этой чёртовой ревности. И реагировать проще.
Занятия в детском доме проходят достаточно легко. Я больше переживала, что детки начнут показывать характер. Они настолько влились в процесс, что те, кто изначально негативно отзывался об обучении, периодически заглядывали к нам. В субботу ребята из группы предложили собраться. У нас вообще у всех были хорошие отношения. Я согласилась, несмотря на усталость. Может это хоть как-то позволит развеяться и перестать психовать по поводу и без.
Надеваю платье, делаю локоны и лёгкий макияж. Водитель отвозит меня в ресторан, не задавая вопросов. Был бы здесь Артём, давно бы ему сама всё на блюдечке с голубой каёмочкой преподнесла. Он бы и разговорил, и насмешил. Но меня вёз необщительный Виталик. Думаю, им указ сверху дали: не смотреть долго, не говорить много.
Ресторан мы выбрали попроще. Терпеть не могу всю эту вычурность. Марк весь день не звонил, поэтому рассказать ему у меня не было возможности.
Мы занимаем столик и делаем заказ. Я даже позволяю выпить себе слабоалкогольный коктейль. Наша группа была очень дружной. Как-то мы сошлись с самого первого дня, выручали друг друга всегда, помогали. Вот и сейчас обсуждали планы на будущее, шутили, смеялись, рассказывали о своих победах и неудачах на профессиональном пути.
— А давайте танцевать! — восклицает Антон.
— А давайте! — подхватывают ребята, приглашая девчонок.
Люди смотрят на нас, как на дураков, но нам весело. Я немного забываю о работе, проблемах и о всех печалях. Ровно до тех пор, пока мы всей своей дружной компанией не выходим на улицу. Я натыкаюсь взглядом на Марка. Под действием алкоголя и весёлого вечера с ребятами я даже не замечаю его потемневшего взгляда и сжатых кулаков.
— Так, ребятки, меня встречают. Всем пока, люблю вас, — машу ручкой и бегу к Марку. Только он почему-то не раскрывает руки для объятий. — Привет.
Делаю шаг, чтобы поцеловать его, но Марк отворачивает голову, и мои губы приземляются на щёку.
— Понятно. Отвези меня в клуб.
— С ресторана прямо в клуб, — едко замечает Словецкий, а меня злость прошибает от его тона.
— Сама доеду, — достаю телефон, чтобы вызвать такси, но Марк грубо его выхватывает.