— Да.
Спустя двадцать минут Марк тормозит у моего дома. Вика более-менее успокаивается лишь в квартире, а я уложив и раздев мелкого, включаю чайник. Пока он закипает, я достаю аптечку, начиная обрабатывать синяки и ссадины на Вике.
— Как рёбра поживают?
Вика приподнимает кофту, где всё такого же цвета, как и шея.
— Вот сука, — поражённо говорит Марк. Думаю, ему такое и в голову никогда не приходило. Он из-за синяков после бурной ночи всегда выглядит дико виноватым, выцеловывая их потом. — Завтра к врачу нужно съездить, заодно побои снять. Артём, оставь здесь парней.
— Есть, — что с Ермиловым? Что это он такой сосредоточенный.
Наливаю нам с Викой травяной чай, а парням кофе. Артём вскоре прощается и уходит, а Вика идёт в душ. Марк притягивает меня, стоя у столешницы.
— Я с ними останусь.
— Я уже понял, — упирается подбородком мне в макушку, крепко прижимая к себе. — Завтра заеду за тобой. Мне так тебя мало.
Марк говорит это так проникновенно, при этом ещё крепче сжимает в своих руках. Мне тоже катастрофически его не хватает. Мы видимся то час утром, пару вечером, да на выходных, если повезёт.
— Мне тебя тоже. Давай уедем в твой дом, и станем затворниками.
— Давай, — смеётся Словецкий, но мы оба знаем, что этого никогда не случится. — С тобой будет охрана. Вику отвезёт Артём. Но будь осторожна, малышка.
— Хорошо. Можно в больницу вечером? Чтобы я с Тёмкой осталась сидеть. Заодно и ты приедешь, если освободишься.
— О, в таком случае, точно освобожусь.
— Не обольщайся, мы будем сидеть с ребёнком. А почему Артём такой напряжённый был? Или мне показалось?
— Да он таких уродов не особо жалует. Тёмыч служил в горячих точках, он там столько жестокости насмотрелся.
— Понятно.
Для меня это тоже было дико, но каждый раз Боря трезвел и приходил за ними, намекая, что лучше пойти по доброй воле, а сделать мы ничего не могли. Зато сейчас он получит за все годы издевательств. Я, конечно, не злорадствовую, но мне приятно.
Марк уходит, оставив меня трогать горящие распухшие губы и справляться с дрожью в коленях. Когда Вика выходит из душа и понимает, что все ушли, больше не держит себя. Мы идём в комнату, где она у меня на коленях обливается самыми горькими слезами.
— Ну тише, всё теперь хорошо будет. У меня есть Марк, а у него связи ого-го-го. У Макса вообще дед — шишка. Всё решим.
— А где я жить буду? — ревёт Вика. — И на что?
— Вот дурнушка. У меня, конечно! Я вообще-то работаю, как бессмертный пони. Да и мужчина у меня — крупный бизнесмен, спешу ещё раз рисануться.
Вика смеётся, и я мастерски перевожу тему, рассказывая, как мы познакомились и нашу историю.
— Рада за тебя, Дан. Ты заслужила.
— Ты тоже. И всё обязательно будет. Просто чтобы пришло что-то новое, нужно избавиться от старого. И Тёмке негоже так детство проводить. Завтра тебя Артём отвезёт в больницу, а я с мелким посижу. С ним можешь ничего не бояться. Он — скала.
— Хорошо, — смеётся Вика. — Только мне так неудобно.
— Заткнись, умоляю, Воронова.
Мы болтаем ещё полночи, пока я не вырубаюсь.
12
Утро наступает так нещадно быстро. Звонит ненавистный будильник, и я плетусь готовить завтрак. Разогреваю замороженные сырники и достаю арахисовую пасту, которую обожает Тёмка. Себе завариваю овсянку. Успеваю и позавтракать, и собраться, когда вижу заспанного малыша.
— Дана, пливет. А где мама?
— Привет, мой хороший, — поднимаю на руки. — А мама спит ещё. Пойдём будить?
Артём кивает, и мы заваливаемся к Вике. Нащекотавшись и насмеявшись, я вижу уведомление о том, что Марк уже ждёт меня.
— Так, завтрак на столе. Всё что найдёте — ваше. Телевизор и компьютер в вашем распоряжении. Чувствуйте себя, как дома. Вика, если будет желание, освободи любой шкаф для вас. Я после занятий приеду, а тебя Артём в больницу отвезёт.
— Может не…
— Надо! — чмокаю в щёки обоих. — Следи за мамой. Что в магазине взять?
— Мармеладок, — мило смущается малыш.
— Договорились. Там сырники с твоей любимой пастой.
— Ула! Спасибо, Дана!
С улыбкой выбегаю к Марку, прыгая на заднее сидение. Он слёту сгребает меня в охапку, утыкаясь носом в шею, щекоча дыханием кожу.
— Привет, моя девочка.
— Привет, — таю и плавлюсь. — Как спалось?
— Скучно и одиноко. А тебе?
— А мне мало. Сначала мы с Викой болтали полночи, потом я встала пораньше, чтобы завтрак им приготовить. Надо будет в магазин заехать, Тёмка просил мармеладки.
— Заедем. Можно ещё будет в магазин игрушек.