В машине Марк приоткрывает окно и гладит меня по голове, шепча что-то нежное на ухо. Ресторан он выбрал отличный. Свет приглушён, музыка тихая. Только официантка больно в себя поверила. Девушка, на чьей форме красовался бейджик "Эльвира", подчеркнуто игнорировала моё присутствие, глупо шутя и хихикая, когда Марк задавал вопросы по меню. Словецкий терпит это недолго, тут же подзывая менеджера и прося, чтобы нам поменяли официанта. Думаю, здесь он тоже бывает часто, поэтому его просьбу тут же удовлетворяют. Заприметив моё злое лицо, он садится рядом на диванчик, а я снова ложусь на его грудь.
Пока ужинаем, я рассказываю как обрадовалась Людмила Павловна. Интересуюсь у Марка его работой.
— Тебе, правда, интересно? — каждый раз спрашивает мужчина.
— Да.
Мне на самом деле было безумно интересно, и я даже вникала во всё, на что хватало моего творческого ума.
— А что за мутки у Вики с Артёмом? — уточняет Марк.
— Она нравится Артёму, а с ней я об этом ещё не говорила. Рано. Она хоть и не показывает, но переживает, и не знает, что делать дальше. Мозг мне колупает, что живёт за мой счёт.
— А чего она Артёмку в сад не устроит?
— Теперь устроит. Боялась, что Борис его выкрадет.
— Могу с работой помочь.
— Ты вообще всё что угодно можешь, — довольно улыбаюсь.
— У меня слишком хороший мотиватор.
— Ты и без меня мог.
— А с тобой ещё и хочу.
Мы уже направляемся к выходу, когда я, натыкаюсь взглядом на Леона с девушкой. А он в это же время натыкается на меня.
— Даная! Какая встреча! — подходит, приобнимая.
— Привет, Леош.
Мне и смотреть не надо, чтобы понять, что у Марка сейчас пар пошёл из ушей.
— Познакомьтесь. Это Марк — мой мужчина. Леон — мой друг. Мы сто лет знакомы, вместе танцевали и росли.
Леон тянет руку для рукопожатия, и Марк отвечает.
— Очень приятно.
— Взаимно.
И оба наврали. Леону плевать, а Марк начинает злиться.
— А это моя подруга — Лика.
— Очень приятно, — обворожительно улыбается. Классные у тебя друзья, Леон.
— Видел твои номера в социальных сетях. Крышесносно. Рисково.
— Кто не рискует, — улыбаюсь, но тут же хватаюсь за голову. — Ты чем занимаешься?
— Скоро принимаю участие в конкурсе танцевальном. Он будет транслироваться.
— Вау, поздравляю.
— Голова болит? Ах, да, сегодня же снегопад, а ты всё также метеозависима?
— Да.
— Давай таблетку дам. Она помогает от мигреней, — лезет в сумку Лика.
— Спасибо.
— Ладно, ребят, мы поедем. Была рада встрече.
— Если мне нужна будет помощь в номерах, наберу?
— Конечно, Леош, о чём речь.
Мы ещё раз обнимемся на прощание, машу Лике, а парни жмут руки. Выпиваю таблетку, которую мне дала Лика уже в машине у Марка. Он молчит, стараясь сделать вид, что всё хорошо.
— Куда едем? — спрашивает у меня.
— Какие варианты? — решаю уточнить. Видимо, он не особо хочет видеть меня.
— Ко мне.
— Мне подходит, — снова кладу голову ему на грудь, обвивая руками за талию. — Не злись.
— Злюсь, — всё же отмирает мужчина, снова поглаживая меня.
— Он просто мой друг, Марк. А люблю я тебя.
— Он просто знает о тебе гораздо больше, чем я. Даже про боли головные.
— Поверь мне, то что знаешь ты, не знает больше никто, — намекаю на нашу бурную ночную жизнь.
— Поверь мне, и не узнает. Я не хочу, чтобы ты с ним общалась.
— Угу, — говорю, засыпая.
Просыпаюсь я в кровати Словецкого в его сильных руках и под мягким одеялом. Он снял с меня одежду, натянув свою футболку, хотя здесь была целая куча моих пижам. Даже в этом нужно показать, кому я принадлежу.
Сам Марк лежит в трико, притягивая меня к себе. Где-то далеко начинает заходиться рассвет, и я в этот момент чувствую абсолютное счастье. Мне так хочется, чтобы наше с ним счастье никогда не заканчивалось. Поворачиваюсь лицом к нему, изучая каждую черточку. Сейчас лицо Марка расслаблено. Он ни о чем не думает, не злится, не ревнует. Идеальный ровный нос, длинные ресницы, невероятная мужская красота. Чуть полные губы, которые каждый раз заставляют меня забыть обо всём.
— Как же я люблю тебя, — шепчу в пустоту комнаты. Уткнувшись лбом в его грудь, слушаю мерное биение сердца. Понимаю, что готова на всё, лишь бы ему всегда было хорошо и спокойно.
— Ты чего не спишь? — сонно спрашивает Марк, прижимая еще сильнее.
— Выспалась, — целую голую кожу.