В пятницу меня привозит в клуб водитель, потому что Словецкий занят. Перед самим выступлением я вижу, как рядом с Марком сидит какая-то проститутка. На ней не написано, но по-другому не скажешь. Вся сделанная, причём делали как-то некачественно. Выглядит дёшево. Злость внутри закипает, но я держу себя в руках. С улыбкой отыгрываю номер, видя скользящий только по мне взгляд Марка, пока его пассия что-то говорит ему почти на ухо. Зря стараешься.
Номер заканчивается, и я не могу отдышаться. То ли от злости, то ли от нагрузки. Переодеваюсь, и выглядываю в зал. Их нет. Но я решаю сделать ход конём.
Незаметно прохожу через всех, выходя через основные двери. Оказавшись на улице, вдыхаю свежий зимний воздух. Успеваю уйти на приличное расстояние, когда Марк понимает что к чему и звонит.
— Да, дорогой? — невинно начинаю я.
— Где ты? — почти рычит Словецкий.
— Я решила прогуляться. Ты же, вроде, был занят какой-то пассией. Зачем мешать буду.
— Где. Ты?
— А что, она тебе не понравилась?
— Даная, на улице зима и час ночи. Скажи, пожалуйста, где ты? Я заберу тебя и мы поедем домой, — его голос очень уставший.
Называю примерное местоположение, и Марк подъезжает через семь минут.
— Тебе не надоело? — спокойно спрашивает он.
— Что?
— Дурой прикидываться.
— Я не прикидываюсь. Если не нравится, высади меня у моей квартиры и забудь обо мне.
— Ты так хочешь этого? — горько усмехается мужчина.
— Я ничего не хочу уже, — сейчас даже безжизненность не надо играть. Она была во мне. — Надо было блондинку домой забирать.
— Моё мнение не поменяется, Дана. Я не отпущу тебя.
— Да, я помню, что я твоя вещь.
— Да хватит так говорить! — ударяет по рулю. — Я никогда к тебе так не относился.
Решаю промолчать.
Марк пытается наладить отношения: дарит подарки, тащит цветы, пытается обнять, но во мне словно всё сдохло. Я уже даже не играла это всё. Неужели он, правда, не понимал что к чему?
В среду жду Марка после детского дома, так как он писал, что заберёт, но никого нет. Достаю телефон, чтобы набрать, но никто не берёт. Странно. Какой-то липкий страх поселился внутри по непонятной причине. Паникёрам я не была никогда.
Решаю подождать минут десять в здании. Охранник в это время смотрит что-то по телевизору, и я холодею, когда слышу репортаж.
— Машину крупного бизнесмена Словецкого Марка Алексеевича на большой скорости протаранил автомобиль…
Судорожно заглядываю в экран, где вижу машину Марка в ужасном состоянии.
Срываюсь с места, вызывая такси до того перекрёстка. Он ехал за мной. Меня начинает трясти, а в на глазах выступают слёзы.
— Быстрее, пожалуйста, — прошу я водителя такси.
Мы доезжаем за двадцать минут, которые кажутся мне вечностью. Быстро сунув деньги, выбегаю к месту, где всё огорожено лентой, стоит скорая и полиция.
Подлезаю быстро и незаметно под ленту, а мой взгляд мечется.
— Девушка, здесь нельзя находиться.
— Где Словецкий? — дрожащим голосом спрашиваю. Всё выкрутили на максимум. Звуки, как под водой. В глазах — стеклянные хрусталики.
— Покиньте, пожалуйста, огороженную территорию.
Но тут мой взгляд цепляется за Словецкого, сидящего в карете скорой помощи, и бегу к нему на негнущихся ногах.
— Марк, — кричу, а он не сразу понимает откуда, но сразу осознаёт, что я. Что-то быстро говорит медику, выходя из машины, а я торможу рядом с ним. — У тебя ничего не сломано?
— Не знаю. Плевать, иди сюда, — рукой притягивает меня к себе, пока я от страха и дрожи не могу зуб на зуб поставить.
— Я услышала по телевизору, — всхлипываю, только сейчас в полной мере осознавая, что могла его потерять. — И машину увидела.
— Всё хорошо со мной, — он гладит меня по спине, а я вдыхаю родной запах, которым не дышала уже давно. Я вообще давно не дышала. — Успокойся. Ты меня такая пугаешь.
— Давайте продолжим. Я всё же рекомендую поехать в больницу.
— Мы едем, — отвечаю за Словецкого.
— Дан, давай домой поедем, — просит он, морщась.