3
Неделя пролетает очень быстро. За лето я всё же отвыкла от учёбы, да и с Максом мы поработали на славу. Быстро нашли и установили всё необходимое, а уже во вторник я начала ставить танец. Девчонки с открытыми ртами наблюдали за этим, а Макс каждые две минуты кричал, чтобы я была аккуратнее, вызывая у меня смех.
— Зачем я согласился на это? — с видом великомученика в потолок спрашивает Волков.
— Чтобы было много денег и популярности, — деловито раскачиваясь на кольце, сообщаю я.
Макс подсуетился, подняв в медиапространстве шумиху о предстоящем шоу. Хореография девочек тоже стала сложнее. Я видела, на что они способны, и это не просто виляние задницей у шеста. Максу очень понравилось то, что мы показали на репетиции. И в пятницу мы прогоняли весь день.
— Девчонки, вы красотки, отлично делаете всё. Главное, не зажимайтесь. Будьте лёгкими, как пушинки. Ничего не бойтесь.
Когда мы выходим на сцену, я снова чувствую, как меня окатывает ледяной водой. Это всё те же ледяные голубые глаза. Забиваю на всё, отдавая себя танцу. Девочки по очереди начинали свои партии, пока я стояла немного в тени. Когда они все показывают себя во всей красе, я цепляюсь за пилон, поднимаясь вверх. Сначала держусь обеими руками, затем одной, затем просто ногами. Спрыгиваю на обруч, эротично двигаясь на нём.
На самом деле, я не считала то, что мы делаем чем-то развратным. Это было искусством, пусть и своеобразным. Между эротичностью и пошлостью — тонкая грань, которую легко перешагнуть, но я отлично балансировала.
Мост, свечка, кольцо, складка Феликс, райская птица, и, наконец, прыжок с пилона на пилон — всё это я делаю уже внизу. Толпа взрывается дикими аплодисментами, пошлыми выкриками, пока я тяжело дышу. Смотрю в сторону Макса, который хлопает с широко распахнутыми глазами и Марка, который выглядит задумчивым.
— Какие молодцы! — кричит Макс за кулисами. — Вы представляете, сколько завтра будет народу? Это же просто пушка, молодец, Дана! Молодцы все вы!
Девчонки улыбаются, выражая тоже свой восторг. Все-таки не на репетиции мы выкладываешься гораздо больше. Придя в себя, тоже хвалю девочек, собираясь домой. В "go-go" я больше участие не принимала.
— Дан, это тебе, — тянет шикарный букет роз Максим. — Не смотри так. Я тоже тебе купил цветы, но заказал доставку на завтра домой. Это от Марка, он просил передать.
— А если я не возьму? — вкрадчиво спрашиваю.
— Возьми. Ты ещё больше этого букета заслужила, — смеётся парень.
— Спасибо, — ладно, цветы не виноваты.
Выйдя со служебного после череды восторженных отзывов от охраны, я сразу же натыкаюсь на Словецкого, опирающегося о пассажирскую дверь. Он уже научен горьким опытом моих побегов.
— Не смей сбегать, — серьёзно произносит мужчина.
— Не то что? — лукаво улыбаюсь. Признаться честно, мне нравилось с ним играть. — Кстати, спасибо за цветы. Красивые.
— Не то я поеду следом. И будь уверена, точно догоню.
— Ух ты! Да вы сама серьёзность, Марк Алексеевич! И? Что дальше? Возьмёте меня в заложники?
— Да, — щурится Словецкий. — На всю оставшуюся ночь.
— Здорово, — делаю вид, что радусь, как ребёнок. — Я ещё никогда не была заложницей.
— Садись, — открывает мне дверь.
— А если вы окажетесь маньяком? — теперь уже я щурю глаза.
— Не окажусь. Мы просто поедим где-нибудь и пообщаемся, а потом я отвезу тебя домой, обещаю.
— Ладно, — вздыхаю, словно делаю одолжение.
Марк был красивым. На вид ему было около тридцати лет. Высокий, статный, накачанный. Голубые глаза, ярко выраженные скулы, тёмно-каштановые волосы, пухловатые губы. Черты лица были правильными, но он не был смазливым. Это была мужская красота.
В машине пристёгиваюсь, оценивая комфортный дорогой салон BMW.
— Давай я положу цветы назад, — предлагает Марк.
— Нет, — качаю головой в знак отрицания. — Они поедут со мной.
Словецкий ведёт бровью, но ничего не говорит. Просто заводит машину и трогается с места.
— Какую кухню ты любишь? — спрашивает, пока я наблюдаю, как красиво он ведёт машину.
— Не принципиально, — пожимаю плечами. — Но я вообще не голодна. Мороженое хочу.
— Как можно не быть голодной после такой физической нагрузки? — удивлённо вопрошает Марк, а я отмечаю про себя, как вкусно от него пахнет. Вроде, и ничего супер оригинального: бергамот, мускус и апельсин. Но есть что-то ещё, что кружит голову.
— Да как-то я не любитель на ночь объедаться. Но обязательно составлю вам компанию.
— Может хватит "выкать"? Я что, совсем плох? — усмехнувшись, бросает взгляд на меня, а я снова отмечаю, какие красивые у него руки. Мышцы рельефно выделялись из-под белоснежной рубашки. Кстати, и она шикарно смотрелась на загорелом теле. Словецкий явно грел свою груду мышц где-то на островах.