Здорово мы с ребятами отметили. Нет, было, конечно, весело, но сейчас уже не так.
— Не поеду никуда, всё хорошо.
Лечила я его сама. Натирала, давала сиропы, заставляла делать ингаляции. Когда его трясло от озноба, сидела рядом, обнимая, чтобы было теплее.
— Ты заразишься, — сонно произносит Марк, когда я пытаюсь его согреть.
— Не заболею.
Тут я слукавила. Мой иммунитет ослаб ещё перед новым годом от постоянного переутомления, а сейчас уже не выдерживал заразы. К концу каникул пришлось пить антибиотики уже нам обоим. Я чихала по сто раз на дню, когда Марк уже более-менее оправился.
— Я же говорил, — бубнит Словецкий.
— Тебе что, резко сто лет исполнилось?
— Нет, просто не хотел, чтобы ты болела.
— Мы, молодые, быстро выздоравливаем, — издевалась я над Марком.
— Вот ты поправишься, посмотрим, какой я старый.
— Вот это я понимаю стимул. Я уже прям чувствую, как мне легче.
— Дурочка, — смеётся Марк.
— Спасибо, Словецкий, — почти заснув, благодарю мужчину.
— За что?
— За то что любишь такую дуру.
После Рождества Марк уже чувствовал себя прекрасно, а я ещё постепенно приходила в себя.
— Так не хочется возвращаться в эту рабочую рутину, — вздыхаю, развалившись на Марке, с которым мы смотрели фильм.
— Согласен. Давай останемся тут. Закроемся и не будем работать или общаться с кем-то.
— Давай. Кстати, когда в школе закончится ремонт?
— Кстати, в середине января можешь приступать.
Я даже подпрыгиваю на месте, начиная целовать Словецкого.
— Ура! Ура, ура, ура! Спасибо, Марк.
Кстати, на новый год я запретила ему дарить мне подарки, но он всё равно подарил дорогущие серьги и кольцо.
— Я люблю тебя, — мне так хотелось признаваться ему хоть тысячу, хоть миллион раз.
— И я тебя, жизнь моя.
21
После праздников жизнь возвращается в прежнее сумасшедшее русло. Девочки не самым позитивным образом воспринимают информацию о том, что я ухожу.
— Девчонки, я всё понимаю, я тоже вас очень люблю и ценю. И мне будет сложно без наших репетиций, сплетен, но я не могу разорваться, а здесь я уже сделала всё возможное для себя. Я всегда помогу, если что, мои хорошие.
Плачем, обнимаемся и смеёмся. Это редкий случай, когда женский коллектив сложился таким хорошим образом, что мы всегда переживали друг за друга и обожали.
— Лика — отличная девчонка. Она справится, в ней есть потенциал, пусть растёт вместе с вами. Дорогу молодым, — смеюсь я.
В школе заканчивается ремонт, и я набираю в неё педагогов. Все юридические вопросы мне помог урегулировать Марк. Я глупой никогда не была, но этой стороны жизни никогда не касалась, поэтому в одиночку мне было бы сложно.
Ребята, с которыми мы учились охотно соглашаются на такой экспириенс.
Вика помогает мне с рекламой. Воронова официально развелась с Борисом и лишила его родительских прав, в чём я её очень сильно поддерживала. Она переживала, что Тёмка потом может не простить ей этого, но мелкий даже не спрашивал про него. Зато в Ерёмине души не чаял. Словецкий взял её к себе на работу, а Артёма она устроила в детский сад, откуда часто его забирал Артём-старший. В её голове теперь появился новый заскок, что Ёремину не нужен будет мелкий.
— Господи, Воронова, да что ты за тупица такая? Он тебя любит. Только слепой не увидит, глухой не услышит. И Артёмку тоже. Он уже сейчас за него порвать готов, если его кто-то в саду обидел. За тебя тоже. Че тебе надо?
— Ничего, — обиженно выдаёт Вика. — Просто один раз обжигаешься, а потом всего боишься.
Да, прямо как Марк. За что нам это с Артёмом?
— Я всё понимаю, Вик. Конечно, нужно и о будущем думать, но ты никогда не узнаешь к чему приведёт какое решение, поэтому не изводи себя. Артём тебя точно не обидит, это я знаю на сто процентов.
— Спасибо, что ты есть, — ноет эта дурында. — Мой источник светлых мыслей.
— Иди сюда, — обнимаю её.
Леон планировал свой тур по странам Европы.
— Забрала у меня солистку! — ныл Алаев.
— Она ж тебе не нравилась!
— И что? Ты мне тоже никогда не нравилась, но нас связывает успех.
— Мерзкий ты, — кривлю нос.
И всё идёт хорошо, и даже лучше, чем я могла себе представить. Пока в один из вечеров я не приезжаю к Марку в квартиру и не застаю его, сидящим в темноте. Балкон открыт на всю, но он курит в квартире и пьёт виски.
— Марк, ты чего творишь? Заболеть опять захотел? — закрываю балкон. — Что случилось?