— Как себя чувствуешь?
— Нормально.
Лимит разговоров исчерпан. Мы подъезжаем к огромному магазину. Марк помогает выйти, но сразу после я отстраняюсь.
— Если не понравится, поедем в другой, — предупреждает меня.
Я хожу несколько часов между рядами, рассматривая коляски, затем кроватки, ищу качественные матрасы, выбираю автокресло. Словецкий просто ходит следом, не встревая в мои раздумья.
— Не нравится зелёный цвет, поняла, — кладу руку на живот, где варвар отбивает мне печень. — А розовый? Розовый нравится? Давай лучше лиловый? — очередной тычок. — Розовая, поняла тебя.
Марк с интересом наблюдает за мной.
— Она уже всё слышит. Можешь приветы передавать. Будет к голосу привыкать.
— А я думаю, что лучше взять лиловую, дочь. Розовая — это как у всех.
Марк чуть наклоняется и поглаживает по животу, и она не пинается.
— Предательница, — смеюсь я, а Марк лыбится.
В общей сложности через три часа я чувствую, что мои ноги отваливаются.
— Дана, может быть, в мою квартиру доставим? Она больше и просторнее.
— Нет.
— А как ты себе представляешь? Я буду папой по выходным?
— Почему? Можешь приезжать и в будни.
— Я хочу видеть, как она растёт.
— Это не каждый день. Ты успеешь.
— Дана!
— Что? Марк, у меня шесть месяцев. Мне скоро рожать. Всё это нужно ещё собрать. И я не собираюсь жить в твоей квартире. У меня плохие воспоминания.
— Но хорошее ведь тоже было, — тихо говорит, прилипая к моему боку. — Ты дашь одной ошибке перечеркнуть всё?
— Ты же позволил одному вранью перечеркнуть всё.
— Хорошо, как скажешь.
Марк указывает адрес доставки — мой. Домой едем в тишине. Марк провожает до двери.
— Если что-то будет надо, звони.
И уходит.
А я снова остаюсь наедине со своими мыслями. Чем больше он находился рядом, тем больше я думала о том, что наказываю не только его, но и себя. Именно этого и добивалась Николь. А ещё кому хуже я делала? И ему, и себе тоже.
Решаю плыть по течению, оставив эти размышления.
Пару недель проходят в относительном спокойствии. Словецкий заезжает, привозит продукты, контролирует доставку мебели для мелкой, но разговоров больше не заводит.
Сегодня мы договорились встретиться в школе, чтобы обсудить мои предложения о развитии, направлениях и педагогическом составе. Мне нужны были его советы, так как Марк был профессионалом.
Я ехала спокойно, никого не трогая, как какой-то мудак решил резко подрезать меня. Это случилось так быстро, что я даже не успела среагировать, влетая в него. Скорость была не высокой, но этого хватило для испуга. Я итак опаздывала, а теперь и подавно не приеду. Я сижу несколько минут в ауте, пытаясь понять, что со мной всё хорошо, несмотря на то, что машину откинуло.
— Слышь, ты, — выходит этот полуфабрикат, начиная орать на меня. В это же время мне звонит Словецкий. Я выхожу из машины, попутно отвечая.
— Да, Марк, я знаю, что опаздываю, я в небольшую аварию попала.
— Небольшую? Ты знаешь, сколько стоит моя машина? Да ты сосать столько не умеешь, — орёт этот ненормальный.
— Дана, ты где? — максимально спокойно спрашивает Марк, хотя я слышу, что он заволновался.
— Я на углу, где ресторан, а через дорогу от него виртуальная реальность, — даю опознавательные данные.
— Я буду через пять минут. Посиди в машине. Я убью сейчас этого ублюдка, — а пока мы говорили с Марком, этот придурок бухтел под ухо, что я насосала на права и прочее. Его даже не смущал живот.
— Слушай, ты заткнёшься или нет? Сейчас всё решим, — не выдерживаю я.
— Слышь ты, коза, че ты решишь? Ты хоть знаешь, сколько стоит…
Дальше не слушаю. Отхожу чуть дальше, поглаживая разбушевавшуюся мелкую. Было смешно слушать о деньгах на его корыто. Нет, машина была, конечно, дорогая. Дороже моей ауди, которую Леон купил буквально на пару месяцев и оставил мне. .К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.
Через пять минут подъезжает Марк, лихо останавливаясь около места происшествия. Первым делом он летит ко мне, осматривая с ног до головы:
— С тобой всё хорошо? Не ушиблась? Не ударились? Не болит? Живот как?
— Всё со мной хорошо. Я больше напугалась. Этот придурок подрезал меня резко, я не успела отреагировать.
— Сейчас всё равно в больницу съездим.
— Ну че, твоя овца въеб…
Договорить он не успевает, потому что кулак Марка прилетает ему прямо в челюсть. Охрана подходит ближе, но Марк полностью себя контролирует.
— Слышь, ублюдок. Мало того, что ты подрезаешь и не уважаешь на дороге, ты ещё и по жизни дерьмо. У тебя уже завтра не будет прав на всю оставшуюся жизнь, усёк?