Гостей пригласили занять места за столами, и Дженифер вдруг почувствовала, что проголодалась. Ничего удивительного, если учесть, что ее ланч, состоял всего лишь из фруктового салата и чашки кофе.
Она поискала взглядом Нелсона. Он разговаривал о чем-то с незнакомым Дженифер мужчиной, и, судя по пятнам румянца на щеках брата, беседа шла не о погоде. Дженифер, уже решила было присоединиться к ним, когда ощутила на себе чей-то взгляд: по спине пробежали тысячи мурашек, в шею вонзились сотни мельчайших иголок, а затылка коснулось теплое дыхание.
Лишь один мужчина на свете мог оказать на нее такое воздействие, и, поворачиваясь, Дженифер уже знала: он — здесь.
Что это было? Инстинкт? Или сокровенное знание, базирующееся, на необъяснимом и непостижимом?
Так или иначе, ощущение было, не из приятных. Как будто прикосновение невидимой руки. Как будто рассыпавшийся в темноте смех.
Дженифер направилась к тому месту, где только что стоял Нелсон, осторожно посматривая по сторонам. Похоже, на этот раз «система раннего предупреждения», как называла это Камилла, подала ложный сигнал. Дженифер облегченно вздохнула, и в этот момент в толпе гостей мелькнул знакомый профиль.
Так и есть. Инстинкт, верно определил цель. Это был он.
Крис Манкузо. Человек, покоривший Филадельфию за два месяца. Человек без прошлого, но с большим будущим. Человек, возбуждавший зависть у одних, ненависть у других и восхищение у третьих. Человек, ставший проклятием Дженифер.
Никто не знал толком, где он родился и кто его родители, но вряд ли юный Крис постигал житейские премудрости в частной школе, а в свободные часы играл на скрипке. Говорили, что первые деньги он сделал рано и что деньги эти были не совсем чистые. Говорили, что он занимался не вполне законными операциями, причем не только в Штатах. Говорили…
Впрочем, перечисление всего, что говорили о Крисе Манкузо, заняло бы слишком много времени. Для Дженифер важно было то, что однажды судьба свела их.
— Мисс Кармайкл.
Его голос, прозвучал совсем рядом, и сердце Дженифер встрепенулось, как пытающаяся взлететь раненая птичка. Негромкий, глубокий, с легкой хрипотцой и едва уловимым акцентом, этот голос отдавался резонансом в глубине ее естества, задевая те струны, о существовании которых Дженифер начинала забывать.
Он стоял не далее как в двух шагах от нее. Высокий, широкоплечий, с лицом, словно вырубленным из камня, на котором выделялись пронзительные черные глаза и рот, обещавший тысячи самых утонченных наслаждений.
И не только обещавший. Однажды Дженифер отведала запретный плод и знала, насколько опасен яд этих губ.
Это случилось девять лет назад, когда ей едва исполнилось шестнадцать. Опасный возраст. В крови бушуют гормоны, граница между «можно» и «нельзя» размыта, риск пьянит, а темнота сулит самые волнующие приключения. В тот вечер Дженифер выпила лишнего, и случайный знакомый в баре, парень с прыщавой физиономией, вдруг показался ей едва ли не Элвисом Пресли. Разговоры ни о чем, музыка, полумрак… Дженифер и опомниться не успела, как оказалась на улице, в тесном, пропахшем виски, пивом и марихуаной салоне чужой машины. Их было трое, и они наверняка получили бы свое, если бы не Крис Манкузо. Она не знала, откуда он взялся, и помнила лишь короткую молчаливую схватку, глухие удары, блеск ножа и горячие брызги крови у себя на щеке.
На следующее утро, Дженифер очнулась в квартирке, которую снимала вместе с Камиллой. Подруга так ни о чем и не узнала, потому что уезжала домой. Приняв душ и приведя себя в порядок, Дженифер пошла в кухню, чтобы сварить кофе, и обнаружила записку: «Если вам понадобится помощь, найдите меня. Крис Манкузо».
Воспоминания о той ночи остались в виде разрозненных обрывков, и неясных, смутных ощущений. Со стопроцентной уверенностью Дженифер знала одно: он ее поцеловал. И этот поцелуй стал печатью проклятия, с которым Дженифер жила все последующие годы.
Прошло девять лет. За это время Крис Манкузо стал легендой. Его имя не сходило с газетных полос, как имя удачливого предпринимателя и успешного финансиста. Он участвовал в самых рискованных операциях, осуществлял казавшиеся нереальными проекты, балансировал на грани закона и всегда выходил победителем. Неудивительно, что женщин влекло к нему, как мотыльков на пламя свечи.
Полгода назад Крис Манкузо объявился в Филадельфии и незамедлительно привлек к себе самое пристальное внимание. Деловая и политическая элита города встревожилась, почувствовав опасность. Журналисты встрепенулись, обнаружив, свежую тему. Женщины ожили, предвкушая волнующие приключения.
Многие задавались вопросом, в чем секрет такой популярности этого мужчины. Деньги? Да, конечно. Но в Америке миллионами никого не удивишь. Ум и проницательность? Несомненно. Но умников еще больше, чем миллионеров. Удачливость? Но самые удачливые делают состояния в Лас-Вегасе, а не в забытой Богом Филадельфии.
У Дженифер, был свой ответ на этот вопрос. Впрочем, такого же, как она, мнения придерживались многие.
Крис Манкузо был воплощением мужественности. Он излучал сексуальную энергию, как излучает свет, пятисотваттная лампочка. В нем ощущалась первобытная сила дикаря, не останавливающегося в раздумье перед препятствием, а сметающего его со своего пути. Такие, как Манкузо, не спрашивают разрешения и не ждут приглашения, а просто берут все, что им нужно.
Дженифер не ожидала, что встретит его на приеме у Клайва Беккера, тем более, что Клайв давно отошел от дел и не занимался ни финансами, ни политикой. Впрочем, возможно, их связывали какие-то Другие интересы.
Впрочем, все это не имело никакого значения. Важно было только то, как она реагировала на близость Криса Манкузо. Дженифер никому не рассказывала о том давнем эпизоде, и никто, кроме нее, не знал, что одного его присутствия достаточно, чтобы ее сердце срывалось на бешеный галоп, кровь вскипала, а в животе свивалась тугая спираль боли. Изредка встречая его на приемах, Дженифер надевала маску холодного равнодушия, но эта маска держалась лишь благодаря огромному напряжению воли. И каждый раз после таких встреч, в течение которых они едва ли обменялись двумя десятками фраз, этот человек приходил к ней во сне. Сны были яркими, живыми, наполненными такими сценами взаимной страсти, что, просыпаясь, Дженифер иногда задавалась вопросом, не обратиться ли к психоаналитику. Порой ей представлялось, что наилучшим выходом, было бы принять одно из многочисленных предложений Манкузо, и провести с ним уик-энд хотя бы ради того, чтобы удовлетворить собственное любопытство и, может быть, избавиться от навязчивых кошмаров. Но в последний момент у Дженифер срабатывал какой-то тормоз, словно таинственное шестое чувство предупреждало ее против шага, в направлении к бездне.
Со временем его приглашения, и ее отказы стали как бы частью игры или ритуала, и Дженифер порой ловила себя на мысли, что было бы интересно понаблюдать за реакцией Манкузо на ее согласие.
Не сходи с ума, строго одернул ее внутренний голос, рупор благоразумия и рассудительности.
— Мистер Манкузо.
Дженифер сдержанно кивнула, стойко выдержав его внимательный, чуть насмешливый взгляд, и только теперь заметила рядом с Манкузо своего брата. На какое-то мгновение ей стало не по себе. Неужели у них могут быть общие дела? Нет, вряд ли.
— Чудесный вечер, не правда ли?
Дженифер не ответила. Клайв Беккер устроил прием с целью учреждения фонда поддержки юных художников и музыкантов, но Манкузо в представлении Дженифер никак не ассоциировался с благотворительностью. Впрочем, не он один. Большая часть присутствующих женщин воспользовалась приемом, как возможностью блеснуть украшениями и туалетами, а некоторая часть мужчин, — как возможностью продемонстрировать своих дам. Разумеется, как и всегда, в неофициальной обстановке решались и серьезные деловые вопросы.
Но с какой целью сюда явился Крис Манкузо? С ним не было спутницы, к нему никто не подходил, если не считать Нелсона. Благотворительность? Смешно. Полагать, что Криса Манкузо тревожит положение юных дарований, это то же самое, что рассчитывать на милосердие голодного льва.