Том дождался, когда Петтигру удалится на такое расстояние, чтобы не услышать его слова, обращенные к Генералу:
– За него, и за Джонтона, и Мортимера, и Каррика, и Бонда.
– И еще – Ласситера, я думаю, – добавил Генерал.
– Мне кажется, Ласситер переключился на Молли, – предположил Том.
– А, вот оно что. – Генерал словно принял к сведению слова Тома. – Думаю, Молли сейчас лидирует.
Сильвия повернулась и шепнула Роуз:
– У тебя есть поклонник. Некий мистер Петтигру. Он принес тебе цветы.
– О, у меня много поклонников, – тоже шепотом ответила Роуз, без каких-либо признаков тщеславия.
Молли поймала взгляд Сильвии и, вскинув голову, отвернулась.
Она выглядела несколько подавленной. Гордость женщины, без сомнения, была уязвлена. И в то же время Молли было стыдно, потому что она так и не поблагодарила Сильвию за то, что та пришла ей на помощь. Сильвия хотела было поинтересоваться, сможет ли Молли танцевать, болит ли глаз, но решила, что любые вопросы сейчас будут неприятны для Молли.
В зале послышалось какое-то оживление, и Сильвия вновь посмотрела в щелку занавеса.
Красивый белокурый молодой человек с глазами несколько навыкате остановился перед Томом и заорал:
– Назовите ваших секундантов, Шонесси! – Он был настолько молод, что на его подбородке только начал появляться рыжеватый пушок.
– Послушайте, Таммани…
– Это моя жена, черт бы вас побрал, Шонесси! Моя жена! Она выкрикнула ваше имя во время… в пос… – Таммани понизил голос и пробормотал: – В определенный момент.
Юнец выглядел весьма забавно.
– Она выкрикнула: «Том Шонесси»… в определенный момент? – Казалось, Том был искренне удивлен. – На свете довольно много Томов. Не так ли, Таммани? – Он повернулся к Генералу, словно желая, чтобы тот подтвердил эту истину.
– По меньшей мере дюжина. – Генерал был серьезен.
– Она закричала «Том!», – возмущался юный Таммани. – Я знаю, что она имела в виду вас! Она постоянно только и о вас говорит! Может, считает, что вы самый очаровательный шельмец после… после Байрона! Что вы ей такое сделали? Я требую сатисфакции!
– Я встречался с его женой? – Том понизил голос, обратившись с этим вопросом к Генералу.
– Да, будь ты проклят, негодяй! – взревел Таммани. – На прошлой неделе в магазине на Бонд-стрит, где продаются деревянные игрушки! Ты увидел нас, поклонился и сказал что-то…
– Хорошо, – спокойно согласился Том. – Если это так важно для вас, то Генерал, как обычно, будет одним из моих секундантов. А время поединка – пусть это будет на заре, через пару дней. Я застрелю вас, а затем утешу вашу жену, оказав тем самым вам услугу. Ваша жена вряд ли будет тосковать, когда вас не станет. Вы – один из моих самых уважаемых гостей, Таммани, я не преувеличиваю. Окажите мне честь, займите свое место и насладитесь представлением в последний раз. В память о нашей теплой дружбе.
Том изобразил улыбку, теплую и одновременно полную сожаления.
Сильвия, наблюдавшая за этой сценой из своего укрытия, благоговейно приложила ладонь ко рту. Поистине это было изумительное представление.
Таммани несколько растерялся и выглядел уже не таким обиженным.
– Вы могли бы просто извиниться, Шонесси. И покончим с этим.
– Я бы непременно извинился, если бы сделал нечто такое, что этого требует.
Сильвии пришло в голову, что Том и на самом деле изрядно удивлен этой сценой. На его лице не было ни страха, ни раздражения.
Этакая непринужденная беседа о том, чтобы подстрелить друг друга. Сильвия невольно содрогнулась. Она вспомнила слова Роуз: лучший стрелок в Лондоне.
Таммани молча и сердито смотрел на Тома. Практические соображения явно были в разладе с его уязвленной гордостью.
С напитками в руках, не обращая внимания на происходящую драму, мимо прошествовал Бейтсон – человек, стреляясь с которым несколько дней назад Том сознательно промахнулся.
– Таммани, старина! Советую попросить у мистера Шонесси несколько советов. Он всегда стреляет прямо в яблочко, – бодро изрек он и игриво показал пальцем на Тома.
– Я едва не застрелил его на днях, – как бы мимоходом вставил Том.
Таммани побледнел еще сильнее. Рыжие пятна юношеского пушка на его подбородке стали более заметны.
– Сегодня интересное представление, честно говорю: у нас появилась новая девушка, – продолжал увещевать молодого человека Том. – Она очень хорошенькая, но немного робкая.
Сильвия могла поклясться, что Том говорит о ней. Она представила, каким было бы выражение лица Тома Шонесси, если бы он узнал, что она подслушивает этот разговор.
Таммани снова насупился, но это уже не произвело должного впечатления. Вокруг шумела толпа, не обращая внимания на маленькую драму. Посетители приветствовали друг друга бодро и нарочито фамильярно.
– Привет, Таммани! – Кто-то издали махал рукой. – Привет, Шонесси!
Таммани сумел изобразить губами ответное приветствие.
48
– Успокойтесь, Таммани. Сегодня наши девушки в роли фей, – добавил примирительно Том. – Я знаю, что вы любите фей. И вы не поверите, если узнаете, что будет у нас примерно через неделю.
Таммани снова пытался сверкать очами, но Том не желал выходить из роли бодрого и доброжелательного партнера. В конечном итоге Таммани был лишен горючего для гнева. Повернувшись, он собрался проследовать по проходу к своему месту, но вдруг, словно запнувшись, резко остановился и, повернувшись к Тому, небрежно полюбопытствовал:
– А что у вас ставится на будущей неделе?
Том, положив руку Таммани на плечо и понизив голос, сделал вид, что только ему открывает большую тайну:
– «Пираты».
Таммани широко раскрыл глаза, в которых блестели радостные огоньки и затаилась надежда:
– А Дейзи?
– Капитан корабля, – улыбнулся Том.
Лицо Таммани окончательно просветлело и озарилось широкой улыбкой.
– Как вы все это придумываете, Шонесси? Том скромно пожал плечами.
А Таммани, чей вид стал значительно менее воинственным, последовал к своему месту.
– Не беспокойся, Джен. Он предпочтет остаться живым, чтобы увидеть пиратов. Ну как, теперь ты рад тому, что я придумал?
Генерал проигнорировал вопрос.
– Что ты сделал его жене, Том?
– Гм… Честно, не знаю. Вероятно, я просто улыбнулся, и она…
– Ну да, я знаю, как ты «просто улыбаешься» женщинам.
Усмехнувшись, Том стал вспоминать:
– Нуда, она действительно хорошенькая. Я редко позволяю себе что-то большее, чем просто улыбку, когда имею дело женами своих клиентов. Для иного Бог придумал «Бархатную перчатку».
– Я не уверен, что именно Бог придумал «Бархатную перчатку», Том.
– М-м-м… Если и не он, то к его имени там часто взывают.
– Что такое «Бархатная перчатка»? – Сильвия повернулась к Роуз.
– Бордель. – Ответ Роуз был лаконичен. Сильвией одновременно овладели и ужас, и веселье.
– Ты когда-нибудь достукаешься, и тебя убьют, если будешь продолжать шутить с подобными неуравновешенными парнями.
– Что я могу сделать, если считаю необходимым защищать свою честь?
– Если я не ошибаюсь, ты считаешь, что честь – это категория, придуманная для богатых и пресытившихся.
– О да! Я не по этой части. Выживание редко имеет отношение к чести. Но я считаю своей миссией в жизни развлекать богатых и пресыщенных.
Генерал вздохнул.
– А вот еще один вопрос, Том. Что ты делал в лавке, где продаются игрушки?
– Таммани ошибся, – немного рассеянно произнес Том. – Я был представлен его жене где-то в другом месте.
Генерал немного помолчал и произнес скептически:
– Например, в церкви?
– Я не дотрагивался до нее, Джен, клянусь тебе.
– Некоторые мужчины остепеняются с помощью всего лишь одной женщины. – Генерал многозначительно посмотрел на Тома. – Остепенившись, они не раздаривают направо и налево улыбки чужим женам и не ввязываются в дуэли.