– Так как же его зовут? – спросила Роуз. Китти подняла глаза и озорно улыбнулась:
– Генерал.
Все дружно рассмеялись, Китти – громче и веселее всех, что стало причиной протеста малыша. Глаза Китти так сияли, что стало ясно: она не просто красива, она – уникальна.
Сильвию охватил страх. Фаворитка Тома.
Сильвия вспомнила об игрушечной лошадке в кабинете Тома. Она заметила, что лошадка исчезла.
– Я просто хотела повидать вас всех. Подумала, а вдруг вы беспокоитесь обо мне? Мы живем отлично.
Это прозвучало как вызов. А визит больше был похож на окончательное прощание. И не приходилось сомневаться, что это так и есть. Вероятно, Китти пришла для того, чтобы взглянуть на свою прошлую жизнь. Или чтобы доказать нечто всем присутствующим в этой комнате. А возможно, и самой себе.
Поболтав немного, Китти ушла.
– Кто-нибудь, спросите ее.
– Она не скажет, она такая. Об этом ни гугу.
– А ты спроси: она в Кенте живет? Давай, давай, иди!
– Иди сама.
Как сквозь сон Сильвия слышала оживленное щебетание девушек.
Она вдруг заметила, как побледнела Молли, единственная из всех, хранившая молчание.
Секс, сказал как-то Том Шонесси. Это о том, что касалось «Белой лилии», о том, чем она знаменита. То, чем она и Том отметили вместе эту ночь и это утро. Том не мог ее предать хотя бы потому, что он ей ничего не обещал. Она получила удовольствие, доставила удовольствие ему. Должно быть, это и есть цена: тяжкое ощущение внутри, лед в глубине души. Причину этого Сильвия объяснить не может.
Сильвия молча, воспользовавшись суетой в уборной, вышла. Возможно, она бессознательно искала убежища в своей маленькой комнатке. Она должна дать утихнуть боли так же, как делала это, когда подворачивала лодыжку.
Она так и не успела сменить муслиновое платье на костюм феи.
Том вышел из кабинета и направился к выходу из театра. Он держал в руках трость и перчатки, вероятно, собираясь куда-то поехать.
– Сильвия! – Он остановился, увидев ее.
По его глазам и улыбке Сильвия поняла, что в нем живо воспоминание о прошедшей ночи, и у нее потеплело на душе, хотя уязвленная гордость вынуждала ее вести себя сдержанно.
– Ты уезжаешь, чтобы навестить свою семью?
Том в нерешительности смотрел на Сильвию.
– Мою… семью?
– В Кент? – добавила Сильвия. Вероятно, его еще больше ошеломило то, что она знает об этом.
– Мою семью, – повторил он, как-то странно глядя на Сильвию. Затем, как бы удивившись самому себе, сказал: – Возможно, что так. Но… каким образом ты…
– И ты заберешь их к себе… Китти и малыша?
– Китти и… – Том был окончательно озадачен. – О чем ты, черт возьми? Что ты знаешь о Китти?
– Китти только что была здесь с ребенком, – спокойно пояснила Сильвия.
– Китти была здесь? – удивился Том. – Она сейчас здесь? Она хорошо себя чувствует? А как малыш? Надеюсь, По или Старк пропустили ее в театр…
Как он мог вести себя столь непринужденно? Если он не…
– Они чувствуют себя неплохо. – Сильвия произнесла это крайне осторожно.
– Ну, тогда хорошо. – Том улыбнулся Сильвии.
Она не смогла ответить ему улыбкой, а лишь слегка нахмурилась. Ее мысли и предположения путались, поэтому Сильвия не нашлась что ответить и повернулась, чтобы уйти.
Том придержал ее за руку.
– Сильвия, что, черт возьми, не дает тебе покоя?
Она увидела, что девушки, выходя из уборной, обращают внимание на них.
Сильвия не была уверена, что Том видит их. Он медленно и осторожно отпустил ее руку. Это освобождение было больше похоже на ласку.
Сильвия понимала, что не имеет никакого права касаться этой темы и тем более требовать каких-либо объяснений. Ей так же не стоило слишком рассчитывать на то, что он представляет собой нечто другое, нежели кажется со стороны.
– Они говорят… – Сильвия замолчала, словно задумавшись, стоит ли продолжать. – Девушки говорят… Девушки говорят, что ты… что Китти…
Том слегка нахмурился. Затем немного откинул голову назад, словно начиная что-то понимать, и кивнул, подтверждая, что кое-что для него стало ясно.
– «Они» говорят сейчас? – В его голосе звучала ирония.
Сильвия хотела посмотреть ему в глаза, но это оказалось непросто. Тогда она уставилась взглядом в его сапоги. В них она могла увидеть отражение своего лица. То, что она видела, уязвляло ее гордость, ибо она заметила, что отражение явственно воспроизводит ее оскорбленные чувства. Следовательно, Том все видит на ее лице.
– Скажи мне, Сильвия, ты будешь слишком задета, если то, о чем «они говорят», окажется правдой? – Кажется, он был весь внимание, ожидая, что она ответит.
Это не должно ее беспокоить. Даже не должно удивлять. В данном случае она не имеет никакого права испытывать подобные эмоции.
Сильвия не подняла глаз.
Том рассеянно крутил в руке трость. Вероятно, это помогало ему думать. Он сосредоточенно наблюдал за Сильвией.
Однако она больше ничего не сказала.
Том вздохнул и, толи успокоившись, толи набравшись храбрости, обратился к ней:
– Я был бы рад, Сильвия, если бы ты поехала со мной в Кент. Поедешь?
Приглашение звучало нелепо и, как показалось Сильвии, несколько формально.
– С Китти и с…
– Нет.
Сильвия, стараясь скрыть смятение, хмуро уточнила:
– А шитье?..
– Подождет.
– А репетиция?..
– Сильвия! – Казалось, терпению Тома приходит конец. – Здесь я нанимаю людей.
Это было сказано так, словно само собой подразумевалось: если он пожелает, то может приказать Сильвии сопровождать его в Кент.
«Мужчина вроде Тома Шонесси…» Сильвия вспомнила, что подумала в тот вечер, когда приехала сюда. Кажется, происходящее сейчас входит в противоречие с тем, что она думала о нем до сих пор.
Она чувствовала, что в Кенте ее может ожидать нечто такое, что окончательно определит, каков он на самом деле – Том Шонесси.
– Я поеду с тобой.
Том был остроумен и разговорчив. Он обучил Сильвию еще одной песенке непристойного содержания. Пожалуй, эта песенка и для «Белой лилии» могла показаться слишком смелой.
Том не прикасался к Сильвии, не целовал, не вспоминал о прошедшей ночи, хотя закрытая карета, казалось бы, располагала к флирту. Этьен в подобной ситуации всегда мог позволить себе вольности.
– Мы едем с визитом к семейству Мей в Литл-Суэй-тинг. – Это было все, что Том сказал Сильвии. – Ты – моя кузина, – добавил он, когда они подъехали к домику мистера и миссис Мей.
Сильвия бросила на него недоуменный взгляд. Том тихо рассмеялся.
– Это ради миссис Мей. Она и без того считает мое поведение скандальным. Побудь, пожалуйста, один день моей кузиной. Я сомневаюсь, что эту женщину можно обмануть, но такая ложь поможет ей притвориться, что она в это верит.
Дом четы Мей был небольшим, обветшавшим, но за дощатым забором с вьющимся по нему диким виноградом выглядел уютным. Миссис Мей встретила их на пороге дома. Из-за ее спины выбежал маленький мальчик и протянул ручки навстречу Тому:
– Та!
Том наклонился, схватил мальчишку и водрузил его себе на плечи. Малыш весело засмеялся, вцепившись Тому в волосы.
– О-ой! – нарочито испуганно воскликнул Том, чем привел малыша в полный восторг. Том разжал десять маленьких пальчиков. – Не так сильно! Благодарю тебя, мой славный человек!
Том поймал взгляд Сильвии. У нее замерло сердце: она видела перед собой два лица – лицо Тома и его маленького двойника. Одна пара глаз была широко раскрыта, и эти глаза были удивленными и невинными. Другие глаза смотрели несколько настороженно. Их взгляд определенно не был так же невинен.
– Он теперь произносит это слово, мистер Шонесси. – Миссис Мей внимательно посмотрела на Тома. – Я думаю, что он хочет сказать «Том». Мне кажется, он спрашивает о вас.
Когда миссис Мей сказала это, на лице Тома отразились разные чувства, которые он, вероятно, испытал одновременно. Радость потрясения и затаенная боль – так показалось Сильвии. Невозможно было определить точнее, ибо все продолжалось лишь короткое мгновение.