- А как он относится к кошкам? - вдруг нашлась Аманда. - Ведь у Ронды кошка, и ей не понравится, если Эйс станет ее терроризировать.
Говоря это, Аманда прекрасно понимала, что ее подружка пошлет свою "любимую" кошку куда подальше, если только это станет препятствием для ее флирта с Маклофлином.
- О, Эйс ведет себя с кошками как настоящий джентльмен. Может быть, это потому, что он просто боится их, - усмехнулся Тристан. - Как вы заметили, он еще совсем малыш. Сегодня утром мы гуляли в парке, и дорогу нам перешел здоровенный котище. Так вот, этот трусишка тут же спрятался за мою ногу.
Аманда не могла больше противиться обаянию Тристана, хотя находилась как в параличе. Господи, неужели он может улыбаться! Улыбка придает выражению его лица такой шарм. И тут у нее в груди словно что-то растаяло и решение было принято почти мгновенно.
- Отлично, - сказала она. - Если вы не против, плата составит четыре сотни в месяц. Аванс за два месяца плюс двести долларов попрошу вас внести вперед.
Выпалив все это, она поднялась с кресла. Истинно шотландская прижимистость не помешала Тристану тут же согласиться на такие условия, хотя он ничем не выказал охватившего его нежелания сразу же расстаться с тысячью баксов. Они договорились, что Тристан с вещами приедет к четырем, так что у него будет время дорогой из отеля заехать в банк. Через минуту он уже откланялся и ушел.
Оставшись одна, Аманда стала внушать себе, что, согласившись с предложением Маклофлина, она не сделала большой ошибки. И все равно она продолжала сомневаться.
***
Освободив свой номер в отеле и получив в банке наличные, Маклофлин ненадолго заскочил в участок. Там как раз был Джо Кэш. Он обрадовался приходу Тристана.
- Привет, лейтенант, у меня тут для вас куча всяких сообщений, - он протянул через стол кипу телефонограмм. - Один парень звонил раз десять. Он может поговорить только с вами. Отказался назвать свой адрес и номер телефона.
Говоря все это, Джо удивленно пожал плечами.
Пожал плечами и Тристан, хотя такие истории были для него не в новость. Как правило, такое поведение звонивших было связано с передачей простых сплетен или заведомой дезинформации. Иногда это предпринималось, чтобы скомпрометировать какого-нибудь основательно насолившего знакомого или даже супруга. Бывали дни, особенно в полнолунье, когда такого рода звонки раздавались один за другим. И в полицию попадала самая разнообразная информация, но ее все равно брали на заметку. Ведь от случая к случаю мелькали и серьезные сообщения. А поскольку имя Тристана часто фигурировало в телепрограммах или на страницах газет, то большинство назойливых информаторов хотело говорить только с ним.
- Ну как, ты нашел себе приют? - спросил Джо. Узнав, что Тристан уже нашел квартиру, он тут же предложил помочь с переездом.
- Да мне и перевозить-то нечего, - сказал Тристан и тут же добавил, удивившись собственным словам:
- Но уж если ты так хочешь попасть ко мне на новоселье, то поехали вместе. Я всегда рад твоей компании.
С каждым днем он чувствовал себя с Джо все более на дружеской ноге. Тристан убедился, что на него всегда можно положиться в любом деле: касалось ли это их профессиональных обязанностей или речь шла о проблемах личного плана. Такие отношения с кем-либо для Тристана были совершенно непривычны До сих пор Тристан считал, что он неспособен на такую дружбу. Он обладал комплексом неполноценности и считал, что его личность не могла быть интересна для окружающих. Максимального взаимопонимания он мог добиваться со своими сослуживцами, когда дело доходило до совместной выпивки после особо трудного дня. Но даже и тогда ему не всегда удавалось найти с ними общий язык. Ведь даже собравшись дружеской компанией, они тут же начинали треп о своих семьях или о женщинах, а у Тристана никогда не было ни того, ни другого. Так что он обычно молчал, не зная, как ему поддержать разговор. Конечно, и у него, как говорится, жизнь была не без греха, но то были эпизодические знакомства, не подразумевающие никакой привязанности. И о них ему говорить не хотелось.
Со временем эти вечеринки ему так наскучили, что он совсем перестал на них бывать, а все свое время, в том числе и свободное, предпочитал посвящать работе. Это помогло его быстрому продвижению по служебной лестнице, а со своим постоянным одиночеством он быстро свыкся, во всяком случае, никогда всерьез об этом не задумывался. И сейчас ему не хотелось долго размышлять над всем этим, но он был рад зарождающейся дружбе с Джо Кэшем. С ним ему было удивительно легко общаться.
- А вот и Эйс, - сказал Джо, когда они с Тристаном остановились перед его новой машиной.
Он постучал по стеклу, чтобы привлечь внимание щенка. Пока Тристан обходил машину, открывал дверцу и усаживался за руль, Джо своим постукиванием и причмокиванием вызывал радостную реакцию щенка, и тот энергично завилял хвостиком. Забравшись в машину, Джо пододвинул Эйса, чтобы освободить себе место на переднем сиденье и тут же начал трепаться.
- Это самая большая соня из всех собак, каких мне довелось встречать. Ну что, Эйсер, как тебе нравится перспектива поселиться рядом со стайкой писаных красавиц? - он стал чесать у щенка за ухом, от чего тот в восторге перевернулся на спину. - Ты хитрющая маленькая бестия, вот ты кто.
Тристан бросил взгляд на Джо. Улыбнувшись, он спросил:
- А что, разве две женщины - это уже стайка?
- Господи, ну конечно, особенно, когда они упакованы так, как мисс Чарльз и мисс Смит, - с энтузиазмом ответил Джо. - Да у меня мурашки начинают бегать по коже при одной мысли о них, - он самодовольно усмехнулся, увидел, как недоуменно поднялись брови у Тристана. - А ведь меня трудно чем-либо удивить. Ты бы в этом убедился, если бы увидел мою бывшую жену. Когда она прогуливалась, ее ягодицы переваливались в штанах так, словно это были две сердитые кошки, засунутые в один мешок. Ну, а как она бегала... - у Джо непроизвольно затряслась голова, так задело его за живое это воспоминание. Затем он с наслаждением вздохнул :
- Скажу тебе честно, Маклофлин, я готов целый вечер смиренно сидеть в уголке, лишь бы поглазеть на то, как эти танцовщицы порхают по своему дому.
Тристан счел, что ему не пристало как-либо отреагировать на всю эту легкомысленную чепуху. Но ему нечем было возразить против такого необычного пожелания друга. Впрочем, Джо и не ожидал особого взаимопонимания в таком щекотливом для сурового лейтенанта вопросе. Когда они подъехали к дому, он вытащил из багажника тот огромный короб, который впервые увидел на плече Маклофлина еще тогда, когда встречал его в аэропорту.
- Боже, лейтенант, что у вас за неподъемный груз, - тут же воскликнул он.
- Мои гири.
- Гири? - изумился Джо, ставя коробку на асфальт. - Да ты просто сумасшедший. Кто же потащит такую тяжесть за тридевять земель!
Затем он бесцеремонно залез в коробку и изумился еще больше.
- Да будь я проклят! Это действительно гири.
- Разве я не утверждал именно так! - несколько раздраженно сказал Тристан, не привыкший к подобному панибратству. - А ты сам разве не пользуешься такими штуками? Как же можешь рассчитывать на то, что справишься с жульем и подонками, если не будешь поддерживать форму?
- Конечно, с этим у меня все в порядке, - поспешил успокоить шефа Джо, со стоном взваливая короб себе на плечо. - Просто я не могу себе представить, зачем нужно таскать это с собой с места на место. Я бы просто купил себе новые, приехав сюда.
Шея Тристана покраснела от недовольства. Он очень не любил беспутно швырять кровно заработанные деньги. Маклофлин осознавал свою слабость, и порой это угнетало его, но он знал так же, что не сможет изменить самому себе. Очевидно, его прижимистость была результатом длительной жизни почти без гроша в кармане. Долгие годы он вынужден был экономить на каждой мелочи и подавлять в себе любые желания, даже самые мелкие, связанные с расходами. Тристан научился экономить каждый цент, сосредоточивая все свои усилия на какой-то конкретной цели и медленно, но верно к ней продвигался. И вот наступило время, когда он мог хотя бы частично отказаться от режима строгой экономии, к которому приучил сам себя. Но от привычки быть очень расчетливым совсем нелегко было сразу отказаться. Сейчас у него был солидный счет в банке, но он не представлял себе, как можно потратить деньги на мимолетное удовольствие или на мелкий выигрыш в комфорте.