- Люди, - обратился он к танцорам на сцене, - я прошу извинить меня.
Ронда вложила пальчик в ухо и старательно прочистила его. Вытащив палец и нарочито изумленно взирая на подруг, она воскликнула:
- Должно быть, у меня что-то со слухом.
Только что мне послышалось, что Чарли просил его извинить.
Джун захихикала, Аманда утомленно улыбнулась, растирая ногу под коленом. Должно быть, она растянула подколенное сухожилие. Она почувствовала это еще десять минут назад, но не стала щадить себя, опасаясь, что навлечет на свою голову гнев Чарли. Лучше сейчас перетерпеть боль, а потом успокоить ее покоем и ледяными примочками, чем привлечь к себе внимание Чарли, когда он вышел, как говорится, "на тропу войны". Выпрямившись, она увидела, как он поднимается на сцену. Лицо у него было печальное, даже виноватое.
- Пит в больнице, - объявил он. - И состояние у него неважное. Его сшиб грузовик, когда он направлялся на репетицию, и, судя по всему, его левая нога от голени до лодыжки совершенно раздавлена.
- О Боже, - прошептала Аманда. - Неужели они не могут прооперировать его так, чтобы он смог танцевать снова?
- Не знаю. Предварительный диагноз звучит довольно мрачно, - ответил Чарли.
Танцоры переглядывались в немом ужасе. То, что случилось с Питом, было кошмаром для каждого из них.
- Проклятие! - Чарли ударил кулаком по ладони. - Я был готов убить его, прогнать его прочь или в лучшем случае поджарить его дегенеративную задницу на углях. А медсестра, принесшая записку, передала, что он далее запретил оказывать ему помощь до того, как эта записка будет доставлена мне, - его голос понизился до шепота. Он сокрушенно покачал головой и еще раз беспомощно выругался.
Репетиция закончилась рано, и Аманда с Рондой решили заехать проведать Пита в больница, прежде чем возвращаться обратно на вечернее шоу. Когда они зашли в палату и увидели Пита, тот показался им еле живым. Глаза были едва видны из-под век, опухших от анестезии, примененной во время срочной операции. Вся нога была в гипсе.
- Чао, - еле выговорил он, а затем, сделав мучительную гримасу, протолкнул распухший язык через высохшие потрескавшиеся губы.
- Ну как ты, Пит? - спросила Ронда, нагибаясь и целуя его в лоб, пока Аманда ставила принесенные ими цветы в вазочку на тумбочку около его кровати.
- Пить.
- Хочешь воды?
Пит кивнул, и Аманда тут же схватила пластиковую бутылку и нацедила ледяной воды в стакан. Всунув в стакан трубочку, она поднесла к его губам. Он сделал несколько маленьких глотков, снова облизал пересохшие губы и обессиленно откинулся на подушки.
- Как это случилось, Пит? - без обиняков спросила Ронда.
- Сам точно не знаю, - в изнеможении он закрыл глаза. - Я стоял на углу улиц Вирджиния и Уотчамакалит. Около Хэрракса, - увидев, что они понимающе кивнули, он продолжал. - Там стояла целая толпа туристов на переходе, ждали, когда будет зеленый свет, и я впереди... В нашем городе только туристы ждут светофора, - он сделал жест, чтобы ему дали еще воды. - Я опаздывал в кабаре. И хотел перебежать, но к переходу несся грузовик, и я решил переждать. А потом... Сам не знаю... Я услышал чей-то голос. "Внимание, Мак", - и что-то или кто-то ударил меня сзади между лопаток, изо всех сил ударил, и я вылетел на середину улицы перед носом у подходившего грузовика, - он сглотнул и снова облизал сухие губы. - Водитель пытался тормозить. Но он был слишком близко, слезы появились у Пита на глазах. - Кто-то еще схватил меня сзади и стал втаскивать назад на тротуар, но моя левая нога на долю секунды задержалась на проезжей части, - слезы ручьями текли по его щекам. - И проклятый монстр размазал мою лодыжку, как.., как.., как мягкую шоколадку, когда на нее наступишь. О, Боже! - он уже полностью утратил самообладание. Его била истерика. - Что я буду делать дальше? Они вставили туда три штифта и сказали, что я смогу ходить и, может быть, восстановлю подвижность на девяносто восемь процентов. Но я никогда больше не смогу танцевать. Что же я буду тогда делать, если не смогу танцевать?
- Не думай об этом сейчас, - мягко посоветовала Ронда. - Сосредоточься на том, чтобы побыстрее поправиться.
- Если я не смогу танцевать, то какого черта мне поправляться?
- Не говори так! - Аманда сжала руку Пита, но не смогла поймать его взгляд. Растерявшись, она никак не могла угадать, какие именно слова нужны, чтобы его ободрить. С одной стороны, воспоминания о семейной истории возникали у нее каждый раз, когда она слышала что-либо, даже отдаленно напоминающее ей когда-то пережитое горе. Но, с другой стороны, она сама была танцовщицей и очень хорошо понимала его отчаяние. Что ей самой делать, если бы она вдруг оказалась в положении Пита и не смогла больше танцевать? У нее нет ни семьи, ни возлюбленного, ничего в жизни кроме работы и призвания. Танец - это вся ее жизнь, и если бы вдруг...
- А каких слов ты ждешь от меня, Аманда? Ты можешь посулить мне, что все будет в порядке? Боже! - он горько усмехнулся. - Можешь ли хотя бы обещать, что если я смогу скоро танцевать, Чарли сохранит мое место за мной?
Аманда и Ронда обменялись невеселыми взглядами. Покидая кабаре, они обе слышали, как Чарли распорядился, чтобы Ленни нашел номер телефона и позвонил тому типу, что приходил к ним на просмотр.
- Послушай, - сказала наконец Ронда строго. - То, что случилось с тобою, действительно большое несчастье, но ты из этого выберешься шаг за шагом. А сейчас ты даже не знаешь, что именно тебя ждет. Может быть, врачи...
- Что? - взвился плачущий голос Пита. - Что еще могут сделать врачи?
- Ну, может быть, они со временем изменят свое первое заключение на более благоприятный диагноз. Возможно, они хотят посмотреть, как у тебя заживет, прежде чем ободрять тебя. Я не знаю, Пит. Просто ты не должен сдаваться, вот и все.
- Все правильно, согласен, - он глубоко вздохнул, вытирая тыльной стороной ладони слезы со щек. - Мне очень жаль. Я не хотел наваливать на вас свои невзгоды. Просто я... - но тут его глаза снова наполнились слезами, и, чтобы не разрыдаться, он энергично потряс головой. - Все. Сегодня я об этом не думаю. Я очень постараюсь не думать.
Тут в комнату вбежал новый любовник Пита. Жалобно закудахтав, он стал метаться вокруг постели, и через несколько минут Аманда и Ронда сочли за лучшее попрощаться.
Стоя в лифте, они тщательно избегали смотреть друг другу в глаза, и в машине царило напряженное молчание. Только в актерской уборной кабаре, уже надев костюм для первого шоу, завершая свой макияж, Аманда подняла наконец глаза и обменялась с Рондой взглядами.
- Что бы ты стала делать на его месте? - ее голос наполовину заглушала болтовня других танцоров.
- Сама не знаю, - ответила Ронда. - Я сама все время задавала себе этот вопрос. С того самого момента как увидела Пита. И знаешь что, мне ужасно стыдно и противно за себя, Аманда, но первое, что я испытала, - это облегчение от того, что это случилось не со мной.
Аманда глазела на нее в изумлении.
- Боже, и ты тоже? Я думала, такая мысль пришла в голову мне одной, - она прицепила на макушку расшитую шапочку. - Знаешь, Ронда, когда я думаю об этом парне, который убивает танцовщиц, я совершенно не в состоянии представить, что это может случиться со мной. Но на минуту я в это поверила, когда Маклофлин до полусмерти напугал меня у нас в саду, хотя обычно мне просто не верится. Даже после гибели Марианны и того, что случилось с тобою на прошлой неделе на этой чертовой стоянке. Все это кажется мне совершенно нереальным. Другое дело история вроде той, что с Питом: какой-нибудь глупый неожиданный инцидент, и вся твоя жизнь идет к черту. Вот что я часто себе представляю и ужасно этого боюсь.
- Да, такое может случиться.
- Ронда, я просто не знаю, что бы я стала делать, случись это со мной. Танец стал самым главным в моей жизни еще с тех пор, как мне исполнилось семь лет. Это необратимо. Все мои друзья - танцоры. Вся моя жизнь вертится вокруг танца. Вот посмотри на меня, мне двадцать восемь лет, и за всю свою жизнь я имела лишь трех любовников, один из них был танцором, - она закрыла глаза и передернула плечами. - Господи, если я не смогу танцевать...