— Мне кажется, я кое в чем виновата, — печально произнесла она. — Неудивительно, что мать Блэра так ненавидит меня.
— Но ведь ее сын погиб не из-за тебя. Что ты мучаешься?
Она прикоснулась к своему виску.
— А вдруг я все-таки действительно виновата? И зачем мы только с Блэром поженились? Ведь с самого начала было ясно, что ничего хорошего у нас не получится. Мы были слишком разными людьми. И вообще, иногда мне кажется, что он женился на мне, только чтобы досадить своей матери. Мы оба сделали ошибку. И вот результат.
Дэвид нахмурился.
— Но мне рассказывали, что он страстно любил тебя.
— Не меня, а образ, который придумал. В нашем браке было столько проблем! Особенно под конец.
— Ты чувствовала себя будто в ловушке? — Дэвид пристально рассматривал ее. Он пытался понять несчастную женщину.
— Кстати, я пыталась найти выход из сложившейся ситуации, но...
— А ты не делилась своими проблемами с отцом, с братом? Или мешала гордость?
— Я не хотела лишний раз будоражить их.
— Однако ты зря так мучаешься. Неудачные браки встречаются сплошь и рядом. Обычное дело.
— Но я все равно пыталась наладить отношения с Блэром. Так старалась...
— Тогда избавься от чувства вины. Не дай ему властвовать над собой.
— Увы, не получается. — Ее голос дрожал. — И зачем я тебе только все рассказываю...
Дэвид схватил Беллу за руку.
— Но ведь тебе нужно выговориться. Я — к твоим услугам. Доверься Дэвиду Лэнгдону. Ты можешь мне поведать то, о чем не знает ни одна живая душа.
— Думаешь, у меня есть ужасные секреты? — Она вздрогнула. — Хотя... У каждого из нас свои грехи. Имеется и то, что хочется унести с собой в могилу. — Изабелла посмотрела на стайку бабочек, летающих над низкорослой акацией.
— Не думаю, что ты способна на какой-нибудь отвратительный поступок, — заявил Дэвид.
Изабелла печально улыбнулась.
— Нет, конечно.
Однако она не могла признаться Лэнгдону в одном — в том, что после смерти Блэра испытывала невыносимые страдания. Вряд ли с кем-то можно было их разделить. Покойный муж снился ей в кошмарных снах, преследовал уже там, в иной жизни.
— Я должна со всем справиться сама. — Она повернула голову и посмотрела на Дэвида. — Я должна начать новую жизнь. И я рада, что отправилась в экспедицию. Твои фотосъемки отвлекли меня от мрачных мыслей. Я благодарна тебе.
Белла увидела, как фотограф снова настраивает аппаратуру.
— Хочу сделать еще пару снимков, — сообщил он. — Ты ведь так красива. Так хорошо вписываешься в местный пейзаж. Лучшей модели для моего нового альбома нет.
Сердце Изабеллы учащенно забилось. Дэвид пытается успокоить ее? А зачем? Значит, преследует какую-то цель. А может, он влюблен в нее? Чувствует к ней то же самое, что и она к нему?
— Ты так предан своей работе. — Белла улыбнулась, не зная, что еще сказать.
— Я не просто ей предан, я люблю ее. А любовь — это поэзия чувств. — Он пристально посмотрел на Изабеллу, потом взял ее под руку. — Пойдем к столу. Нас ждет послеобеденный ароматный чай.
Она последовала за Дэвидом. И одновременно подумала: может, когда-то они станут близкими людьми и она расскажет ему все о своих проблемах. Что ее тревожит, что заставляет скрывать правду о своем неудавшемся браке. Она поведает Лэнгдону многое. Лишь бы он оказался надежным человеком.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Во время утренней прогулки с Россом вдоль местной реки Саманта впервые в жизни увидела громадных крокодилов. Устрашающего вида существа мирно грелись на солнце, раскрыв огромные пасти.
Росс был совершенно спокоен. Он не боялся этих монстров. Кроме того, Сандерленд пребывал в состоянии полного блаженства. После занятий любовью с Самантой у водопада мужчина почувствовал новый прилив бодрости. Росс готовился к очередным свершениям.
— Все в порядке, никого не бойся, крошка. — Сандерленд засмеялся, увидев, как напряглась Саманта.
— Ты должен поклясться, что эти животные сейчас не опасны. — Она дрожала от страха.
Росс пытался успокоить ее. Будучи уроженцем этих мест, он привык к повадкам аллигаторов.
Но Саманта, увидев огромного крокодила, поднимающегося из грязной воды, громко завизжала:
— О боже! Это чудовище сожрет нас. А почему оно серого цвета?
— Аллигаторы бывают и серыми, и темно-коричневыми, и даже практически черными.
— И оказаться в их пасти страшнее, чем столкнуться с акулой. — Саманта была в ужасе.
— Акула есть акула. У нее свой характер. А вот эти милые ребята совершенно другие. Они долго, незаметно плавают среди тростника, среди кувшинок, а потом раз — и набрасываются на свою жертву... — Росс совсем запугал бедную девушку.