— А я думал, шо Волки едят кости.
— Спасибо, у меня слабый желудок, да и печенка пошаливает… — Попыталась отшутиться я.
— Тогда, может, мы доедим? Раз уж наша новая подруга брезгует.
Я безразлично пожала плечами, и положив кости на снег, принялась собираться в путь.
В тот же миг остатки исчезли в желудках умертвий.
— Спасибо тебе, подруга, — произнес Мойше, поглаживая полный живот. — Теперь мы твои друзья…
— Только этой дружбы мне не хватало. — Пробормотала я себе под нос, а вслух произнесла: — Можете называть меня Лианна.
— Хорошо, подруга…
— Еще раз назовешь меня этим словом, я тебя укушу. Или загрызу. — Оборвала я речь Мойше. Естественно, я не имела ничего против дружбы, и слова подруга, но насколько я знаю, то в культуре умертвий это слово не имеет ни какого отношения к дружбе. Забросив на плечо сумку, я пошла по снегу в сторону, где должен был находиться тракт. — Сколько же я провалялась? — Тихо спросила я саму себя, обмацивая свободной рукой намокшие, и слегка обледеневшие за ночь, волосы.
Не успела я далеко отойти, как меня догнали те же умертвия.
— Сыш, подр… — Изе запнулся, увидев мой злой взгляд, и исправился: — Лианна, куда же ты так торопишься? Может, погостишь у нас?
Хорошо зная «гостеприимство» этих тварей, я отказалась. Ведь умертвия хорошие друзья лишь когда сыты. Когда они голодны, не брезгуют ни чем. Мне еще повезло, что они нашли меня, когда боль ушла, и не были сильно голодными. А то и в самом деле на Материке стало бы меньше на одну Волчицу.
— А может, мы пойдем с тобой, и будем оберегать от врагов? — Не унимался Мойше.
— Или я вас? К тому же, не думаю, что в Коэне, а тем более в Академии вам будут рады.
«Многие умертвия окончили Академию магии, науки и воинского мастерства, ведь в ней всегда было место для всех. Но, не смотря на все это, к умертвиям всегда относились более чем прохладно…
— Ладно, — ответил Мойше, — будешь в наших краях, заходи. Мы живем здесь не далеко, вон на том кладбище. — Умертвие показал мне рукой на ряд могил, что расположились вдоль раскисшего тракта.
Теперь, когда сделалось светло, но солнце еще не появилось, я смогла разглядеть своих «спутников». Один из них был низкорослым, толстым существом с длинным носом, и огромными темными пятнами на коже. Это был Изе. Одет он в старые истлевшие штаны, и такую же майку, непонятного цвета. Мойше был симпатичнее: высокий, стройный, с бледной чистой кожей. Да и одет по приличнее.
Пожалуй, если бы от обоих так не воняло, мы могли бы подружиться…
Я вымучила из себя ласковую улыбку.
— Обязательно.
По тракту медленно катилась телега, груженная какими-то мешками. Пока я ждала, что бы она скрылась из виду, мои умертвия куда-то исчезли.
Безразлично пожав плечами, я ступила на тракт. Мои ноги по щиколотки увязли в весенней грязи.
Идти по такой дороге было тяжело, но и останавливаться мне не хотелось.
Дорога петляла между горбами и полями, то подходя почти вплотную к Вольстриму, то уводя от него.
Не смотря на все мои усилия, лишь к вечеру я добралась к ближайшей деревне, что носила имя Гирон. Когда-то я бывала в ней, и те дни были полны приятных воспоминаний. Теперь что-то изменилось. Деревня не выглядела столь гостеприимно как раньше. А в центре села возвышалась церковь.
Увидев сие строение в культурном селе, мне сразу же перехотелось оставаться в нем на ночь. Но и провести еще одну ночь под холодным небом ранней весны мне хотелось еще меньше.
Постоялый двор находился в центре села, не далеко от церкви. Пока я дошла к нему, успела насобирать целый букет удивленных и чем-то испуганных взглядов.
Последние события и отсутствие сна так сильно измотали мой мозг, что я не обратила на это внимание.
А зря…
На постоялом дворе царил рабочий беспорядок. За грубыми деревянными столами сидели полупьяные крестьяне и рыцари. Одни играли в карты, другие орали похабные песни. Мне в нос сразу же ударил стойкий запах дешевого самогона, перегара, разбавленного пива и табачного дыма. От этой какофонии смрада, еще не до конца переваренная оленья ножка, подобралась к моему горлу. Мне с трудом удалось сдержаться, дабы завсегдатаи питейного заведения не увидели содержимое моего желудка.
Вскоре мой организм привык к местным «достопримечательностям» ощущений, и все улеглось. Мне даже удалось учуять едва различимый, из-за окружающего смрада, запах жареного поросенка, и звук кипения жира, что доносились из кухни.
— Что пожелает почтенная госпожа оборотень? — Наиграно вежливо спросил меня владелец постоялого двора, когда я подошла к стойке.