— Тогда лучше прекратить все вылазки «Юстиниана» вверх по реке. Нам нужно обновить там минные поля.
— Евсевий уже над этим работает. Он накопил мин почти сколько надо и говорит, что сможет установить их за три дня. Это дает мне достаточно времени...
— Забудь. Какой в этом смысл, Менандр? Мы и так их достаточно напугали. А с минными полями нам останется только посиживать на месте. — Маврикий убрал голову и ткнул пальцем в воздух над стеной. — Велизарий велел нам приковать всю эту огромную армию к месту, и милостью Божьей мы так и сделали. Последнее, чего мне хочется, рисковать, чтобы какая-нибудь беда с «Юстинианом» чрезмерно их ободрила.
— Но...
— Забудь, я сказал.
* * *
— Мы договорились! — радостно воскликнула Анна, закончив читать радиосообщение из Бхаруча. Затем, чуть вздрогнув, она перевела взгляд на Калоподия. — Предполагая, конечно, что ты согласен.
Ее муж ухмыльнулся.
— Могу вообразить, что бы тут началось, если бы я не согласился. Но я в любом случае за. Это хорошая идея.
Он на мгновение заколебался. Затем выговорил:
— Нам придется переехать туда, сама понимаешь.
— Да, конечно. Может быть, будет лучше, если мы попросим Антонину подыскать нам виллу...
— Да.
Он проинструктировал радиста послать сообщение.
Через несколько минут, услышав ответный сигнал, Калоподий тихо засмеялся.
— Чего тут смешного? — поинтересовалась Анна. — Я ничего не уловила в этом позвякивании.
— Подожди. Сама увидишь, когда прочтешь.
Радист закончил записывать сообщение и подал запись Анне. Пробежав его глазами, она криво улыбнулась:
— Ну что ж, ладно.
ВЫ НАВЕРНОЕ ШУТИТЕ ТЧК ЗАЧЕМ ВИЛЛА ЕСЛИ ВАМ ОТВЕДУТ ЧАСТЬ ДВОРЦА ГОПТРИЯ ТЧК ПРИДЕРЖИМ ЛЮБУЮ ВАШЕМУ ВЫБОРУ ТЧК ПРЕДПОЧИТАЕТЕ ДЕКОР РУБИНОВ ИЛИ ИЗУМРУДОВ ВОПР
* * *
С перехватом этого послания уныние господина Самудры усугубилось. Римляне больше не заботятся о том, чтобы скрывать свои переговоры. Открыто используют радио, когда могли бы применить телеграф!
— Они нас уже разделили, — пробормотал он.
— Простите, господин! Я не совсем расслышал, — вмешался один из лейтенантов.
Самудра покачал головой:
— Неважно. Каково положение в Мултане?
— Мы только что получили телеграфное сообщение от командующего гарнизоном. Он пишет, что беженцы так и хлынули в город. Их великое множество, сообщает он, и оборона города под угрозой.
Командующий малва сделал глубокий вдох; затем медленно выдохнул.
— Мы не сможем удержать Мултан, — тихо сказал он — скорее себе, чем лейтенанту.
Снова покачав головой, он заговорил громче:
— Отошлите приказ командующему гарнизоном выводить войска из Мултана и вести их на юг. Нам нужны его силы для нашего подкрепления. И начинайте возводить укрепления с севера от наших позиций. Скоро нас атакуют персы.
— Да, господин. А что насчет городских жителей? И беженцев?
— Это не мое дело! — резко бросил Самудра. — Передайте командующему оставить их — а если кто из них увяжется за войсками, прирезать. Здесь у нас тоже нет для них места. Очень скоро нам придется драться за свою жизнь.
* * *
На следующее утро группа жрецов, оставленная в Пенджабе Линком, прорвалась в бункер Самудры.
— Ты не можешь оставить Мултан! — выкрикнул главный жрец.
Но Самудра знал, что они придут, и подготовился. К тому же все его офицеры точно так же до тошноты устали от жрецов, как и он сам.
— Арестуйте их, — распорядился генерал.
Что и было немедленно проделано особо выбранным подразделением йетайцев. Водворив негодующих жрецов в приготовленный для них бункер, командир йетайского подразделения вернулся к Самудре за дальнейшими распоряжениями.
— Когда, господин?
Самудра погрузился в сомнения. Но ненадолго. Этот шаг, как и прочие им предпринятые, был вынужденным. У него больше не было выбора.
— Сейчас. Ждать нет смысла. Но проверь — тщательно, понимаешь ли, — что не останется никаких следов. Когда, — он чуть не сказал «если», — нам придется отвечать перед Великой Госпожой Сати, не должно быть никаких зацепок.
— Да, господин.
* * *
Командир йетайцев устроил все тем же вечером. Произошел впечатляющий взрыв, уничтоживший бункер и находившихся в нем жрецов. Вызванный — к большому сожалению, разумеется, — случайным прямым попаданием римского снаряда. Еще большего сожаления достойна беспечность жрецов, которые, по-видимому, хранили в этом бункере порох.
Махамимансы, которые могли бы это оспорить, — а они могли бы, поскольку хранение боеприпасов являлось их прямой обязанностью, — тоже исчезли. Однако не настолько впечатляющим образом. К тому времени открытые сточные канавы, проходящие через весь огромный лагерь малва, превратились в зловонную свалку бесчисленных трупов. Кто бы мог отличить их один от другого, даже если попытался бы?