Араб был того же — обычного среднего — роста, что и оба брата-исавра, но гораздо тоньше в кости. Но выглядел он, в своей легкой броне и с мечом на поясе, не менее смертоносно.
— А если подумать, — лениво добавил он, — то и грабителей тоже терпеть не могу.
Взрыв насилия, последовавший сразу за этими словами, напугал Анну больше всего на свете. Она съежилась и присела на корточки, обхватив колени дрожащими руками и чуть не подвывая от страха.
Никто не подал никакого знака; по крайней мере, она ничего такого не углядела. Старший исавр просто выхватил меч, — с невероятной быстротой! — сделал три странных пружинистых шага и раскроил череп ближайшему моряку, пока никто и моргнуть не успел. Через мгновение тот же меч пронзил горло еще одного. За это время араб и второй исавр расправились с двумя другими моряками.
Потом...
Анна зажмурилась. Четыре оставшихся моряка отчаянно рванулись к своей барке. Судя по звукам — достаточно понятным, даже для девушки, которая раньше никогда не видела, как убивают людей, — они не успели добежать. И вообще ничего не успели. Судя по страшным чавкающим звукам, словно от стаи волков в овечьем загоне.
* * *
Некоторое время спустя она услышала голос исавра:
— Открой глаза, девчонка. Все кончено.
Анна открыла глаза. Ее взгляду предстали лужи крови на досках пристани, и она отвела глаза. И тут же на глаза ей попались два гребца, скорчившихся за колодцем. Она чуть не фыркнула от смеха.
Исавр проследил направление ее взгляда и сам захохотал.
— Вот потеха, верно? Спрятаться захотели!
Он повысил голос:
— Не валяйте дурака! Вы нам понадобитесь в плавании. И еще... — Он махнул рукой в сторону барки. — Можете забирать все, что есть на этом корыте, если там хоть что-нибудь есть. Остальное мы сожжем.
Он протянул ей руку. Анна схватилась за нее и неуверенно встала.
Везде были трупы. Она опять начала зажмуриваться.
— Привыкай, девчонка, — резко заявил исавр. — Еще и не такого навидаешься в дороге. Особенно если собралась на остров.
Мысли в ее голове спутались.
— На остров? На какой остров?
— Тот самый, дура. Его называют «Железный Треугольник». Там, где твой муж и наш полководец. Прямо в пасти у малва.
— Я не знала, что это остров, — пролепетала она. И честно призналась: — Я вообще не знаю, где это, знаю только, что где-то в Индии.
Подошел араб и услышал ее последнюю реплику. Он протирал меч какой-то ветошью.
— Господь сохрани, — заулыбался он. — Это вовсе не остров. То есть не совсем. Просто полководец, как водой, окружен там сотней тысяч малва.
Он разглядывал ее, пока вытирал меч. Затем опять вздохнул:
— Надеюсь, ты научишься кой-чему, пока мы доберемся до Харакса. Потом ты опять останешься одна. По крайней мере...
Он со значением поглядел в сторону старшего исавра. Тот пожал плечами:
— Мы только вчера жаловались, что сглупили и упустили случай еще пограбить малва. Ладно, пропади все пропадом, проводим ее до конца.
Тут подошел и его брат.
— Да, будь оно все неладно! — гаркнул он и подарил Анне веселую ухмылку. — Ну как, представишь нас полководцу? Нет-нет, мы не дезертиры, но все-таки выполнять спецзадание лучше, чем торчать на передовой. Опасно, когда полководец расходится вовсю. Он, конечно, умнейшая голова, но, между нами, уж больно любит повоевать.
Двое других солдат, кажется, поняли шутку. Анна совсем ничего не поняла, но в первый раз с тех пор, как услышала имя «Калоподий» — из уст отца, который объявил ей о нежеланном и непредвиденном замужестве, — не возмутилась.
Скорее, даже напротив. Она мало что знала об армии — практически ничего — но подозревала...
— Я полагаю, моему мужу понадобится телохранитель, — нерешительно произнесла она. — Мощнее того, который уже у него есть, — поспешно добавила она. — И он достаточно богат, чтобы за это заплатить.
— Решено, — немедленно откликнулся старший исавр. — Мы согласны!
* * *
Вскоре лодка уже поплыла вниз по реке, и Анна обернулась назад. За спиной полыхала барка. Когда она выгорит, не останется ничего, кроме остова с головешками от малоценного груза и восемью обгорелыми трупами.
Старший исавр — Илл — приписал другие мотивы ее мрачности.
— Не волнуйся, девчонка. В этой части Месопотамии никому нет дела до того, что случилось с этими ублюдками.
Она покачала головой:
— Я волнуюсь не об этом. Просто...
И замолкла. Слова не шли на язык, и один быстрый взгляд в лицо Иллу тут же показал, что он ничего не поймет.
Калоподий бы точно не понял.
— Так что же ты хмуришься?
Она пожала плечами: