Их нельзя было обвинять. Каждый раз, когда они что-то обнаруживали, очередной командующий лишался головы или садился на кол. Через какое-то время, разумеется, за доклады об отсутствии результатов начальство тоже будет наказано соответственно. Но времени пройдет больше, чем в случае предъявления результата.
С этой точки зрения в осажденном Каушамби большинство людей просто выгадывало время.
* * *
Но не все.
В стойлах появилась госпожа Дамодара:
— Аджатасутра вернулся. Он хочет знать...
— Когда? — задал вопрос сам наемный убийца, входя следом за ней. — Его величество желает знать.
Валентиниан невесело усмехнулся:
— Теперь, когда ты здесь, как насчет завтрашнего утра?
Тарун сглотнул.
— Ты справишься, — заверил его Раджив. — Но тебе лучше отправляться прямо сейчас. Город большой, путь длинный. А тебе нужно быть на месте до рассвета.
— На улице же темно, — запротестовал Тарун.
— Вот именно, — отрезал Валентиниан. — В этом весь план. А теперь иди.
Тарун больше не протестовал. Что бы его далее ни беспокоило, это была всего лишь вероятность, включая кого или что угодно в более отдаленном месте и времени.
А Валентиниан был здесь и сейчас. Тарун отправился в путь.
* * *
Велизарий не волновался, что Линк может выслать патрули. Начать с того, что у Велизария было двадцать тысяч кавалеристов, и пятнадцать тысяч всадников у Кунгаса, а чудовище располагало всего тремя тысячами. А теперь даже меньшим числом, из-за потерь в различных стычках и — самой недавней причины — того факта, что они начали резать своих лошадей на мясо.
В общем, он не видел причины беспокоиться. И потому назначил рандеву с Кунгасом задолго до заката. Царь кушанов ждал его в одной из немногочисленных хижин маленькой деревушки, избежавшей раджпутских поджогов. Он сидел на корточках на грязном полу, поставив рядом с собой бутыль рисового вина и две чашки.
— Приятно видеть тебя снова, — приветствовал он Велизария, протягивая ему напиток. — Я переживал бы, что ты напьешься, но ты пьешь как рыба, а это пойло такое слабое, что почти и не чувствуется. Лучшее, что я смог найти.
Улыбаясь, Велизарий тоже присел на корточки.
— Я рад видеть тебя — и удивлен. Ты затеял отчаянную игру, дойдя сюда от самого Гиндукуша.
Кунгас слегка дернул плечами, что заменяло ему пожатие.
— Я рассчитывал, что ты где-то здесь. А с тех пор как я царь кушанов, я должен быть отчаянным игроком, иначе люди начнут поговаривать, что я никудышный правитель. Впрочем, больше всего на свете я хочу видеть, как эта сука наконец сдохнет.
Велизарий осушил чашку одним глотком. Небольшим глотком, поскольку чашечка была небольшая.
Оно и к лучшему. Питье было такого же невысокого качества, как и крепости. В точности таким, какое и ожидаешь найти в бедном рыбацком селении.
Хотя гримаса на его лице относилась не к вину.
— Тогда мне жаль это говорить, но ты будешь сильно разочарован. Мы ни в коем случае не собираемся убивать Великую Госпожу Сати.
Глаза Кунгаса слегка расширились. В его минималистичной манере это означало крайнее изумление.
— Да почему же? — Сомневающимся, почти жалобным тоном он добавил: — Ты же убил ее предшественницу, разве не так?
— Да, верно. И должен сказать, что мало что на свете принесло мне больше удовлетворения, чем зрелище гибели Великой Госпожи Холи. Но то было другое место, другое время и совершенно другие обстоятельства. Здесь и сейчас нам необходима Сати в полной беспомощности, но живая и невредимая.
Он поставил чашку на пол.
— То было одно сражение. Это другое. Точнее, это отвлекающий маневр, в то время как последний бой в другом месте поведет Дамодара.
Кунгас потянул себя за клочковатую бородку.
— Хм. Ты и сам отчаянный игрок.
— И да, и нет. Я не сомневаюсь, — ну, разве что самую малость — что Дамодара к этому времени уже добрался до Каушамби. Мой риск в том, что ему потребуется какое-то время, чтобы войти в город. Я видел те укрепления. Ничто в мире с ними не сравнится, может быть, за исключением древних стен Вавилона.
Кунгас задергал себя за бороду яростнее.
— Проклятие, Велизарий...
Римский полководец терпеливо ждал. Лучший способ убедить Кунгаса — позволить ему убеждать себя самому. Под бесстрастной внешностью кушанского царя скрывался один из самых блестящих известных Велизарию умов — и он был хорошо знаком со всеми секретными методами правления Линка. Велизарий пространно описал их Кунгасу и Ирине, прежде чем они покинули Константинополь и отправились в свой великий поход на Гиндукуш.