Солдаты малва на южной стене города не понимали, что происходит. Им было известно всего три факта.
Первое: большая часть гарнизона была отозвана к северным воротам.
Второе: поток — половодье — приливная волна раджпутских копьеносцев неслась под ними вдоль стены.
Куда?
Кто бы знал...
Они знали только третье. Эти копья, похоже, пронзали так же, как раджпутский боевой клич.
— Твою ж мать, — произнес один из солдат.
— Что нам делать? — спросил его напарник из того же взвода.
— Не будь идиотом. Стараться выжить, что же еще? Тебе не все равно, кто император?
— Ну... Да, все равно.
Глава 38
Раджив велел себе ожесточиться. Два часовых, стоящих у входа в караулку, были из тех, кто ему нравился. Оба были милые люди — и такими же были их жены и дети.
— Раджив? — удивился Паллав. — Что ты тут делаешь? Да еще с тележкой?
— Ты же понимаешь, что мы не можем тебя выпустить, — добавил Гауранг.
Оба хмурились, но ни один не взялся за меч, а их копья так и остались подпирать караулку. За много дней, что Раджив и Тарун провели у ворот и расположенных рядом казарм, болтая с солдатами и играя с их детьми, мальчики стали привычным зрелищем. Это же всего лишь мальчишки.
— А, тут кое-что — в основном еда — мне отец сказал вам передать, — Раджив повернулся боком, пряча кинжал, скользнувший ему в руку. — Всего понемножку.
Он нахмурился на Анастасия:
— Останови тележку, болван! Разве ты не видишь, что мы уже пришли?
Анастасий с бессмысленным лицом сделал что сказано. Как только Паллав подошел ближе, чтобы осмотреть содержимое тележки, Раджив прыгнул.
Все же, в конце концов, — и плевать, что скажет Мангуст, — Раджив постарался удостовериться, что кровь, хлынувшая из ляжки солдата, даже близко не была кровью из бедренной артерии. Крутанув кинжалом и выхватив его из раны, Раджив ударил Паллава рукоятью по голове. Тщательно избегая задеть хрупкие височные кости. Но его старания ни к чему не привели. Анастасий выдернул из тележки оглоблю и раскроил Паллаву череп. Затем, развернувшись, принялся за Гауранга. Тонкая рука, воздетая солдатом, чтобы отразить удар, была беззащитна. Все равно что прутик против рога носорога. Его изувеченное тело с такой силой врезалось в крыльцо караулки, что хлипкая деревянная конструкция развалилась.
Оставшись без противника, Раджив, возможно, потерял бы несколько мгновений, глядя на трупы. Но Мангуст уже выскочил из тележки и ворвался в открытую дверь караулки с мечом-спатой в руке.
Следом за ним скользнул Аджатасутра.
Внутри надвратной башни находились еще трое или четверо часовых. Тоже знакомые Радживу. Даже с оружием и в полной готовности, против Мангуста они все равно уже были покойниками. Так что пронзительные крики о помощи и тихие хлюпающие звуки бойни замолкли через несколько мгновений. Вероятно, Аджатасутра даже не вмешивался.
К счастью, Радживу не надо было наблюдать. Два человека могли справиться с механизмом ворот, а на узких ступенях лестницы, ведущей в верхнюю башню или покои, хватало места только на двоих.
Для такой работы Валентиниан и Аджатасутра были очевидным выбором. Анастасию, Радживу и трем наемникам-йетайцам было назначено охранять вход и не подпускать солдат из примыкающих казарм, пока Валентиниан и Аджатасутра не откроют ворота.
Йетайцы уже перегородили вход тележкой, выбросив из нее циновку и покрывающие ее продукты. Анастасий вышиб дно тележки и достал спрятанный под ним деревянный молот, свой лук и стрелы, а также свою любимую булаву для ближнего боя.
Открыв ворота, Валентиниан и Аджатасутра вернулись бы вниз и приготовились к обороне, пока Анастасий поднимался наверх и сокрушал открывающий механизм.
Механизм ворот был тяжел и весьма прочен. Но молот был обит железом и весьма увесист. А Анастасий был Анастасий. Даже если солдаты прорубились бы в башню, одолев одного из величайших бойцов на мечах в мире и второго из лучших наемных убийц Индии, ремонт механизма и закрытие ворот заняли бы несколько часов.
Которых у охраны ворот не было. Не было даже десятков минут. Отцу Раджива оставалось до прибытия на место всего несколько миль.
* * *
Он летел легкой рысью, которая долго не утомляет лошадь. Чувствуя яростное стремление к цели, князь раджпутов все же был слишком опытным всадником, чтобы поступить иначе. Князь приберегал силы для галопа на самый конец.
Это займет, думал он, примерно двадцать минут.
Князь чувствовал нетерпение и ярость, но не беспокойство. Однажды Рана Шанга уже сражался с Мангустом в течение нескольких часов. И не сомневался, что в такой момент, в близкой рукопашной гарнизонные войска вряд ли способны с ним справиться.