Раджив раньше всех распознал в нем слова.
Раджпутана.
И еще имя его отца, распеваемое как боевой клич.
Рана Шанга.
Идет его отец. И он прибудет сюда через минуту-другую. И со своими воинами ворвется в эти ворота стальной лавиной.
Держа в руках лук и наложенную на него стрелу, Раджив глядел на солдат, робко сгрудившихся на площади. Через минуту-другую их дочиста сметут. Людей, которых он знал. Людей, чьих жен и детей он знал.
— Это бесчестие, — прошептал он.
— Что такое, парень? — спросил Анастасий.
— Это невыносимо, — добавил Раджив, все еще шепотом.
— Говори громче, если тебе есть что сказать!
Раджив снял стрелу с тетивы. Не выпуская лука из рук, он вспрыгнул на тележку перед входом. Затем, два раза шагнув и уверенно спрыгнув, приземлился перед тележкой в утоптанную грязь площади.
— Какого черта ты делаешь? — проревел Анастасий.
Раджив не обратил на него внимания. Он направился к солдатам примерно в сорока ярдах впереди. Лук все так же был зажат в его левой руке, в боевой позиции. Но теперь он держал стрелу так, словно она стала мечом.
— Остановитесь! — закричал он. — Я Раджив, сын князя Раджпутаны! Сын Раны Шанги!
Один из солдат в первом ряду робко покосился на него. Его звали Абхай. У него был сын в возрасте Раджива и очень хорошенькая дочь на год старше. При ней Радживу лезли в голову какие-то непривычные мысли. Новые и довольно беспокоящие.
— Раджив? Раджив?
— Да, Абхай! Раджив!
Идя вперед, он указал стрелой назад, на открытые ворота.
— Идет мой отец! Слушайте, и услышите!
Все солдаты прекратили двигаться и застыли на месте.
* * *
До них ясно доносилось. Все громче и громче:
Рана Шанга! Раджпутана!
* * *
Еще того хуже:
Смерть Скандагупте!
А они были солдатами Скандагупты.
* * *
Теперь Раджив воздел стрелу вверх, словно вымпел.
— Присягните мне на верность! Присягните сейчас!
* * *
Валентиниан появился из надвратной башни:
— Порядок, Анастасий. Поднимайся туда и... Что делает этот психованный пацан?
Анастасий покачал головой.
Из башни появился и Аджатасутра, успев услышать обмен репликами. При виде Раджива, стоящего перед солдатами на площади, его ястребиное лицо осветила знакомая саркастическая усмешка.
— Сын раджпутского князя. Чего же вы хотели?
* * *
— Присягните сейчас!
Его голос сорвался — что тоже было непривычно — и Раджив молча проклял все непривычное.
И ему опять пришла на ум дочка Абхая. Сейчас-то с какого счастья!
* * *
Абхай обернулся к рядом стоящему солдату. Его взгляд словно стронул лавину, и солдаты начали переглядываться друг с другом.
Новый командир, заметив это, тоже послал проклятие. Но не молча.
— Будь прокляты все предатели! — выкрикнул он, рванувшись вперед с копьем в руке.
* * *
— Все мои старания, — прошипел Валентиниан. — И все псу под хвост. Гадское неблагодарное безнадежное тупое отродье.
Из толпы солдат вылетел новый командир и бросился в атаку с копьем наперевес.
Раджив наложил стрелу на лук и выстрелил таким быстрым и уверенным движением, что даже Валентиниан едва успел его отследить. Командир упал замертво; древко стрелы пробило ему горло и вышло примерно на фут.
— Ну, — произнес Валентиниан, — может, не все еще пропало.
* * *
— Присягните НЕМЕДЛЕННО!
* * *
Согласный вопль раджпутских голосов за крепостной стеной сделался почти оглушительным.
Но Абхая, в конечном счете, сподвигнул вовсе не он. А громовой топот — еще более оглушительный — тысяч скачущих во весь опор лошадей.
Он боялся лошадей. С тех пор, как его в детстве лягнула лошадь. Другие солдаты поддразнивали его за это.
Он тоже рванулся вперед. Но не с копьем наперевес, как его командир в яростной попытке убийства.
— Я присягаю, Раджив! Я присягаю! — Он упал на колени, склонив копье. — Я присягаю!
Не прошло и десяти секунд, как все солдаты из казарм упали на колени, точно так же склонив копья.
— Встаньте! — прокричал Раджив. Точнее, попытался. Его голос сорвался снова.
Он указал луком на казармы.
— Постройтесь там под стеной! Ровными рядами, слышите? С копьями в руках — по стойке «смирно»!
Так они будут более-менее в безопасности, подумал он. Площадь тут небольшая, это верно, но та ее часть, что перед казармами, немного в стороне от проезжей части. Их не должны затоптать. А их семьи в казармах точно останутся невредимыми.