— А ты-то чего так веселишься? Могу напомнить тебе, что — в каждом из этих дел — именно ты делал всю работу.
— Верно. Еще сыграем? — Наемный убийца начал заново расставлять фигурки. — Но я в отличной физической форме и купил, уверяю тебя, самую быструю лошадь в Бхаруче. А что же ты? Нет и нет. Этот мул, которого ты обожаешь, не обгонит и воловью упряжку, не говоря о раджпутской коннице.
— Я люблю мулов.
Шахматы снова были расставлены. На этот раз Нарсес играл белыми. Евнух сделал ход королевской пешкой.
— И вообще не собираюсь бежать, куда бы ни ударила гроза.
Аджатасутра вскинул голову.
— Не собираешься? Почему?
Нарсес отвернулся и уставился на абсолютно пустую стену покоев, которые делил с Аджатасутрой. Все стены в этой части дворца, за исключением стен в комнате наемного убийцы, были пусты. Старый евнух любил простоту. Он утверждал, что бесполезные украшения препятствуют сосредоточенной мысли.
— Трудно объяснить. Назови это, если хочешь, моим долгом перед Феодорой.
Аджатасутра поднял брови. Нарсес почувствовал его удивление, не отрывая взгляда от стены.
— Я предал ее, чтобы заполучить империю.
— Да, я свидетель. И что же?
— И если я пойду на это снова...
— Ее-то ты не предашь.
Нарсес нетерпеливо отмахнулся:
— И я не предам моих теперешних работодателей. Но я поставил в этой игре все, что имею. В великой игре. Тронной игре.
Наемный убийца ждал. Рано или поздно, объяснение появится. На свой язвительный манер, Аджатасутра стал для Нарсеса чем-то вроде сына.
Молчание заняло примерно три минуты, на протяжении которых Нарсес неотрывно глядел в стену.
— Нельзя жульничать вечно, — наконец сказал он. — Выиграю я или проиграю, но больше не побегу. Это мой долг перед Феодорой.
Аджатасутра уставился на ту же стену. Ничего нового там не обнаружилось.
— Я слишком долго с тобой пробыл. Теперь мне кажется, что в этом есть смысл.
Нарсес улыбнулся.
— Не забывай кормить лошадь.
Каушамби, столица империи малва
У слияния рек Ганги и Ямуны
Меньше чем через неделю после своего тринадцатого дня рождения Раджив пережил самое худшее разочарование и две величайших откровения в своей короткой жизни. Одно следовало за другим.
Задыхаясь, он повалился на скамью в одном из подвалов дворца госпожи Дамодары. Рука его так ослабла, что с трудом удерживала деревянный тренировочный меч.
— Мне никогда не сравняться с отцом, — в отчаянии прошептал он.
— Не будь идиотом, — произнес хриплый голос его учителя, человека по прозвищу Мангуст. — Разумеется, не сравняться. Люди, подобные по мощи Ране Шанге, появляются в своем народе или племени раз в столетие.
— Послушай его, Раджив, — посоветовала мать. Она наблюдала за тренировкой, как обычно, сидя на лавочке в углу. И, как обычно, лавочка была окружена корзинами с луком. Чистка лука ее успокаивала, по никому не известным причинам.
Дальше последовало первое откровение:
— И ты не можешь с ним равняться.
Узкое звериное лицо Мангуста искривилось в улыбке:
— Конечно, не могу! И никогда не пытался — разве что, как дурак проклятый, в самом конце.
Небрежно — но без следа усталости в хватке — Мангуст прислонил свой тренировочный меч к стене подвала. Затем той же тощей рукой пригладил и расправил свои жесткие черные волосы. Под ними стал ясно виден шрам.
— И вот что за это получил.
Раджив был одновременно смущен и обрадован своим новым знанием.
— Мне надо перестать...
Мать сердито перебила:
— Да! Перестань подражать отцу! — Она показала на Мангуста ножичком для резки лука. — Учись у него.
И вернулась к чистке лука.
— Ты недостаточно высокий. И никогда так не вырастешь. Ни таким высоким, ни таким сильным. Может быть, станешь таким же быстрым. А может, и нет. — Шелуха так и летела из-под ножа. — Ну и что?
Ножик снова указал на Мангуста.
— И он не такой. Но Мангуст — это все равно легенда.
Человек по прозвищу Мангуст хохотнул. Резко, как делал почти все.
— Меня зовут Валентиниан, и я римский воин. Я оставляю легенды тем, кто в них верит. И вот что я скажу тебе, мальчик. Учись у меня, а не противься мне, и скоро обретешь свою собственную славу. У тебя неплохо получается. Особенно для твоих лет.
Валентиниан снова взял в руку деревянный меч.
— Пора, ты достаточно отдохнул. Начнем сначала. И запомни: на этот раз — короткий замах. Перестань сражаться, словно ты царь Раджпутаны. Сражайся, как скупец копит золото. Сражайся как я.