— Мне очень жаль, но тут уж ничего не поделаешь. Если вы хотите продолжать путь, вам следует получить разрешение от мужа.
— Он далеко в верховьях Инда, — возмутилась она. — И там нет телеграфного сообщения.
Дриопий пожал плечами:
— Действительно, нет — и пройдет еще какое-то время, прежде чем заработает новая для нас система радиовещания. Но существует телеграфная линия между Барбариконом и Железным Треугольником. И скоро заработает новая линия между Барбариконом и портом Чахбехар. Вам просто придется подождать, пока я не отправлю туда корабль — и пока другой не привезет ответ. Это будет нескоро, потому что сейчас начался сезон дождей. Мне пришлось бы отправить галеру, когда бы она ни отплыла, — но ради ваших проблем я ее посылать не буду.
Анна лихорадочно обдумывала проблему. В пути по Евфрату Илл объяснял ей технику путешествий из Месопотамии в Индию. Времени на это у него было предостаточно. Путешествие по реке через всю Месопотамию к Хараксу заняло гораздо больше времени, чем ожидала Анна, главным образом из-за бесконечных проволочек персидской таможни. Она рассчитывала прибыть в Харакс в конце октября. А вместо этого они оказались тут в середине декабря.
Во время зимнего сезона муссонов, начавшегося в ноябре, было невозможно добраться морем до Барбарикона. С другой стороны, принимая во внимание относительно спокойные воды Персидского залива, они могли достичь Чахбехара — что имело смысл, поскольку римские войска в Индии потрудились над тем, чтобы провести телеграфную линию между Чахбехаром и верховьями Инда.
Так что, если она доберется до Чахбехара... Ей просто придется подождать, зато, если Калоподий даст добро, она не потеряет времени здесь, в Месопотамии.
— Тогда позвольте мне выехать в Чахбехар, — потребовала она.
Дриопий стал мрачнеть. Анне пришлось мучительно сдерживаться, чтобы не разрыдаться.
— Отправьте меня под охраной, если хотите!
Дриопий вздохнул, склонил голову и взъерошил рукой редеющую шевелюру.
— Знаете, вряд ли он согласится, — мягко сказал он.
— Он мой муж, а не ваш, — напомнила Анна. — Вы не можете знать его мысли.
Она не видела смысла добавлять: «И я о них тоже не знаю».
Дриопий захихикал, потупившись:
— Правда ваша. С этими юношами никогда не угадаешь.
Он поднял голову и пристально посмотрел на нее.
— Что ж, вы настолько пылаете к нему любовью? И потому рветесь прямо на поле величайшей войны в истории?
— Он мой муж, — отвечала она, не зная, что еще сказать.
Дриопий снова захихикал:
— Вы немного напоминаете мне Антонину. Или Ирину.
Анна вдруг смутилась, осознав, что ее сравнивают с женой Велизария и с главой римской шпионской сети, Ириной Макремболитиссой. Обе они знамениты. Одна из них даже стала царицей.
— Я с ними не знакома, — тихо сказала она. И это было правдой, хотя она прочла все, что написано Макремболитиссой. — Так что не знаю.
Дриопий продолжал пристально ее рассматривать. Затем его взгляд перешел на ее телохранителей, которые стояли поодаль в углу.
— Вы слышали?
Илл кивнул.
— Я могу вам доверять? — спросил он.
Илл слегка напрягся, словно пытаясь сдержать смех.
— Прошу не обижаться, господин, — но если это будет стоить вам должности, представьте, чем рискуем мы. — И более серьезным тоном. — Мы проследим за тем, чтобы она... э-э... не сбежала без нас.
Дриопий кивнул и вновь перевел взгляд на Анну.
— Тогда договорились. Не дальше Чахбехара.
* * *
По пути на постоялый двор, где Анна сняла комнаты, Илл покачал головой:
— Если Калоподий скажет «нет», ты просто потеряешь кучу времени и денег.
— Он мой муж, — твердо заявила Анна. И опять не знала, что еще добавить.
Железный Треугольник
Полководец прочел сообщение Анны и комментарий Дриопия, затем пригласил Калоподия сесть за стол в штабном бункере.
— Я знал, что ты женат, — сказал Велизарий, — но не знаю подробностей. Так что рассказывай.
Калоподий колебался. Ему очень не хотелось втягивать полководца в свои семейные дела. В тишине, воцарившейся в бункере после слов полководца, слышна была пальба заградительных орудий. Круглые сутки на протяжении многих недель малва, окружившие Железный Треугольник, обстреливали укрепления римлян — а римские артиллеристы отвечали им своим пушечным огнем. Здесь, в Пенджабе, решаются судьбы мира, думал Калоподий, все должно решиться на следующий год. Судьба мира и все будущее человечества. Казалось нелепым — и даже абсурдным — тратить время римского главнокомандующего...