Однако Кунгасу не хотелось бы без необходимости рисковать обычной для Пешавара глинобитной конструкцией стен. Всегда была опасность, что дом рухнет, погубив десятки людей. Даже без этого стоимость ремонта была бы внушительной, а сама работа невероятно сложной. Такие чрезвычайные меры могли бы разозлить население Пешавара.
Агенты Ирины доносили, что Кунгас стал в городе очень популярен, даже среди некушанского населения, и он не видел смысла менять благополучное положение дел.
Популярность нового царя была, конечно, неудивительна. Кунгас установил порядок, не меньший, чем при малва. И даже больший, с тех пор как горцы-патаны отказались от своих регулярных набегов на город. Он также понизил сборы и пошлины, отказался от самых вопиющих запретов малва и, самое главное, отменил все жестокие законы малва относительно религии. Принудительно вводимый малва индуистский культ махаведы так и не прижился в горах. Как только Кунгас издал свои декреты, тайно практикуемый буддизм мигом вернулся из подполья.
Так что было бессмысленно разрушать все достигнутое, взорвав городской квартал. Особенно такой заметный, фасадом на главную площадь.
— Мои люди готовы, — добавил Куджуло.
— Чем они вооружены? Я имею в виду убийц. У них ружья?
— Нет. Луки. Возможно, наконечники стрел отравлены.
Кунгас покачал головой:
— Тогда не надо. Пусть твои люди остаются наготове, но давай испытаем девичью сарматскую гвардию.
Куджуло скептически скривился. Вима, казалось, был ошеломлен.
— Кунгас... э-э, ваше величество... ни у кого из них...
— Хватит, — оборвал Кунгас. — Я знаю, что у них нет опыта. Когда-то и у нас с вами его не было. А как еще его приобрести?
Он снова покачал головой:
— Другое дело, если бы у малва были ружья. Но луки в помещении будут только помехой. А девушкам это поможет. Может, кто-то и погибнет. Но... Они так к этому стремятся. Стать настоящими воительницами. А как это сделать без угрозы для жизни? — Железная маска перекосилась улыбкой. — Кроме того, это только справедливо — раз уж мы используем одну из них как подсадную.
* * *
Через несколько минут события начали разворачиваться. Девушка сарматской гвардии, переодетая Ириной, выехала на площадь на коне в сопровождении обычного для царицы эскорта из девичьей гвардии.
Кунгас весело наблюдал за этим из окна. Ирина часто жаловалась на местный обычай женщин на людях покрывать лицо чадрой: божье наказанье для чадроносиц, но божье благословение для использования двойников.
Разве там, внизу, не Ирина? Кто разберет? Лица под чадрой не видно. Но у этой женщины царицын рост и сложение, тот же цвет и длина волос, уложенных в прическу «конский хвост», царский наряд и украшения, а также подобающий эскорт.
Разумеется, это царица. Кто же еще?
Кунгас понимал, что наемные убийцы с той стороны площади сомневаться не станут. Правда, Ирина, вероятно, не их первоочередная цель, и покушения, скорее всего, пока не будет. Они подождут, пока не покажется Кунгас. А появление царицы на площади почти сразу после их прибытия покажется им добрым знаком. Они захотят внимательно за ней понаблюдать. И все их внимание обратится на движущуюся за окном в прицелах луков фигуру.
Он ждал взрыва гранаты, подающего сигнал к атаке. И хотя Кунгас знал, что среди девушек окажутся убитые и раненые, он не видел необходимости давать им подкрепление. Разумеется, он не хотел рисковать разрушением стен, взрывая заложенные в них заряды — но не было причины воздерживаться от более слабых зарядов, чтобы вышибить двери.
Вышибить двери — и щепки разлетятся по всей комнате. Этого достаточно, чтобы дать неопытным воительницам необходимое преимущество.
* * *
Хм, преимущество оказалось даже больше необходимого. Через мгновение раздался взрыв — и один из наемных убийц малва вылетел из окна. Он пролетел двадцать футов до земли и рухнул в такой позе, которая сказала Кунгасу, что убийца без сознания. Увесистый обломок двери, должно быть, пришелся ему по голове.
С расстояния, на котором находился Кунгас, не было слышно звука падения, но было ясно, что после такого приземления мешком убийца не выживет. Пыльные городские улицы в большинстве своем были утоптаны до плотности камня.
— Наверняка шею свернул, — прошептал Вима. — И половина мозгов вытекла.
В окне показался второй убийца. Точнее, его спина. Сжимая копье, воткнутое в грудь, он приземлился не лучше своего предшественника.
И даже хуже. Этот грохнулся прямо на мощеные плиты перед входом.