— Ну и в целях самосохранения тоже.
Усанас выпрямился:
— Мы сделаем даже больше. Добавим еще одну невозможность. Да так, что это станет ясно даже бедуинам.
Очевидно, его ум уже оправился от шока и заработал так же деятельно, как прежде.
— Вот именно, — твердо сказала Антонина. Они с Гарматом уже обсудили это решение. — Мне нет больше необходимости оставаться здесь, и я очень хочу как можно быстрее свидеться со своим мужем. Усанас поедет со мной в Индию, во главе войск, которые Аксум сочтет нужным отправить туда.
Она бросила быстрый взгляд в сторону Эзаны.
— Конечно, за исключением трех царских полков.
— А еще мы оставим два полка в Аравии, — сказал Гармат. — Этого хватит. Арабы не доставят нам проблем по поводу решения Антонины.
— Этого хватит, — подтвердил Эзана. — Царство останется в покое, а Усанас выжмет любую возможную выгоду из того, что Аксум все глубже погрязает в войне. К его возвращению со дня смерти Эона пройдет не меньше года.
— Рукайя? — спросила Антонина.
— Да. Я согласна. — Она робко улыбнулась. — И тогда я буду готова к новому замужеству.
— Решено! — прогремел Эзана. Однако — величайшим усилием — воздержался от того, чтобы стукнуть копьем об пол.
Усанас нахмурился:
— А теперь — обговорим детали! У нас примерно неделя — или, скорее, две недели — на споры и пререкания, пока не подготовят приличествующую церемонию венчания. И первым правилом, которое я требую установить, будет: именно царская гвардия — а не трепещущая на грани разорения семья многострадального ангабо — должна оплатить все разрушения, которые нанесут полам царских палат своей тяжелой десницей гвардейские командиры.
— Чушь! — прогудел Эзана. — Расходы на содержание царских палат, без сомнения, должны нести карманы ангабо.
И копье со звоном ударило об пол.
Глава 11
Чахбехар, порт в Ормузском проливе
Чахбехар показался Анне кошмаром. Когда она только прибыла в поселение — вернее, теперь уже настоящий город — больше всего ее потрясли беспорядок и сумятица. Недавно Чахбехар был всего лишь сонным рыбацким поселком. Когда началась масштабная римско-персидская кампания под командованием Велизария по вторжению в Индию через долину Инда, Чахбехар буквально в считанные часы преобразился в огромную военную базу. Рыбацкие хижины погребло скопище беспорядочно расставленных палаток, шатров, наспех сколоченных складских времянок — и к тому же, разумеется, расчисток под постройку роскошных дворцов, которые на любом месте своей долговременной остановки неизменно возводила для себя персидская знать.
Первый день прибытия Анна потратила на поиски представителей городского начальства. Она обещала Дриопию связаться с ними сразу же по прибытии.
Но поиски были напрасны. Анна довольно легко нашла резиденцию градоначальника — один из недостроенных дворцов, возводимых персами. Но внутри строения не было никого, кроме суетящейся массы строительных рабочих да пары-тройки нервных надсмотрщиков. Никаких чиновников не было там и в помине — ни персов, ни римлян.
— Поищите на пристани, — посоветовал один из десятников, который говорил по-гречески и смог уделить ей немного времени. — Благородные жалуются тут на шум, а во всех других местах на вонь.
Вонь и вправду была ужасающая. За исключением ближайших окрестностей доков — которые сами обладали букетом ароматов неповторимой пикантности — весь город был погребен в тошнотворных миазмах, объединяющих зловоние мочи, экскрементов, пота, полуподжаренной пищи и — самого основного — крови и гниющей плоти. Будучи военной базой вторжения, Чахбехар также был перевалочной базой для раненых солдат, ждущих отправки на родину.
«Кто же выживет в этом ужасном месте...», — мрачно думала Анна, выбираясь из резиденции градоначальника. Илл и Коттомен шагали за ней следом. Как только она вышла из-под дворцовых сводов на близлежащую улицу — насколько это слово применимо к простому промежутку между постройками и палатками, кишащему людьми, — то сразу же развернулась на юг, по направлению к пристани.
— Куда мы теперь? — спросил Илл, словно подслушав ее мысли. — Там, на месте нашей высадки, мы никого не нашли.
Он бросил взгляд на небольшую кучку Анниного багажа, сложенную у стены. Портовые носильщики, которых Анна наняла для переноски вещей, пристроились тут же, под бдительным оком Абдула.
— Кроме того, — продолжил Илл, — ваши вещи как пить дать разворуют в этом бедламе.
Анна вздохнула и с унылой гримасой поглядела на длинный подол своего платья. Низ его, некогда украшенный богатой отделкой, сильно истрепался по пути сюда из Константинополя, а теперь и совсем износился. Да и остальное скоро придет в негодность — и скорее всего, от ее собственного пота. Пышные наряды знатной гречанки, рассчитанные на приемы в столице Римской империи, в этом климате оказались пыткой.