Велизарий был согласен с ними — в общем. Не была эта поездка и тем рассчитанным риском, на какой он время от времени шел, чтобы доказать своим людям, что военачальник разделяет с ними опасности и тяготы. Это была обычная, простая разведывательная вылазка — и он вовсе не рассчитывал на стычку с врагом.
Так почему же он отправился сюда? Сама пустыня была врагом любому человеку. За исключением немногих малочисленных кочевых племен, никто не заходил сюда по своей воле. Для малва не было никаких разумных причин выставлять на ее границе патрули. К тому же, Велизарий постарался зайти гораздо южнее, чем ближайшие к пустыне военные части малва.
Эйд радовался не больше, чем телохранители:
Это чистое безумие. Зачем тебе вообще понадобилось утруждаться? Ты уже однажды пересекал Тар, когда бежал из Индии. И не пытайся отрицать! Я был с тобой, помнишь?
Сначала Велизарий не отвечал. Его взгляд продолжал блуждать по пескам, внимательно впитывая все детали.
Да, он уже пересекал эту пустыню — хотя на порядочном расстоянии отсюда к югу. Впрочем, нынешний пейзаж практически не отличался от виденного несколько лет назад. Пустыня Тар, как все пустыни, была торжеством однообразия.
«Да, я помню — но это воспоминания прошлого. Одинокий человек на верблюде, а не на лошади, с хорошим запасом воды и снаряжения. Мне необходимо было увидеть ее вновь, чтоб оживить все воспоминания».
Я мог бы тебе в этом помочь, — обиженно заметил Эйд. Одной из похожих на волшебство возможностей кристалла была способность освежать любые воспоминания Велизария — по крайней мере, о тех событиях, когда Эйд уже находился при нем, — так живо, словно эти события произошли только что.
Велизарий слабо покачал головой: «Это не одно и то же. Мне снова нужно почувствовать зной, ощутить всей кожей. Оценить его, так же, как сушь и безжизненность».
Он кивнул Аббу, следовавшему за ним слева, подзывая его вперед.
— Что ты об этом думаешь? — спросил он командира разведчиков.
Бородатый араб глянул на пески скептически:
— Да это ничто по сравнению с Руб-эль-Хали.
Удовлетворив этим замечанием гордость бедуина, Аббу пожал плечами.
— Впрочем, вполне приличная пустыня. И никаких тебе оазисов, как мне сообщили.
Он прав, — подтвердил Эйд. — Их тут нет. Пустыня еще не так ужасна, как она станет через полтора тысячелетия, когда появились ее первые серьезные описания. Тар лишь недавно стал пустыней. Тем не менее, старый разбойник прав, это настоящая пустыня. И никаких артезианских колодцев.
Велизарий размышлял минуту-другую.
«А мы можем выкопать эти колодцы сами?»
Я могу указать тебе, где надо рыть. Ну, с довольно большой уверенностью. Описания вполне точны, и водоносные слои сильно не меняются. Но гарантий все равно нет, и... В пустыне плохо то, что, если хоть одно из моих указаний будет ошибочным, случится катастрофа.
Велизарий смотрел на эту проблему куда более оптимистично. Он неоднократно замечал, что сверхчеловеческий разум Эйда часто спотыкается в делах, учитывающих человеческие эмоции, но редко ошибается в конкретных задачах вывода из массы опытных данных.
А потому он не видел смысла тревожиться понапрасну.
— Аббу, если выслать тебя с группой твоих разведчиков — десятка два, или сколько пожелаешь — с картой, на которой обозначены места, где копать колодцы, ты их найдешь?
Аббу состроил кислую мину.
— Я плохо читаю карты, — пробурчал он. — Терпеть не могу все эти новомодные штучки.
Велизарий скрыл улыбку. Аббу говорил честно — по крайней мере, относительно ненависти к модернизации — но тем не менее разбирался в картах прекрасно, как и пристало главе разведки. В любом случае, к его услугам было несколько молодых арабов, которые читали карты и ориентировались с ними не хуже греков. Истинной причиной недовольства Аббу было, скорее, естественное отвращение старого бедуина к перспективе рытья цепи из колодцев в пустыне.
Это идиотизм — доверять бедуинам такое задание. Если хочешь серьезных результатов — на которые тебе придется полагаться недели или месяцы спустя — доверь рытье грекам.
«Опять учишь бабушку варить щи? Мне нужен Аббу, чтобы отыскать нужные места. А для рытья я пошлю с ним своих букеллариев. Фракийцы подойдут даже лучше, чем греки».