Услышав от Велизария объяснение, глава разведки смягчился.
— Ну, это просто, — заявил он. — Нам хватит трех недель.
— Не больше?
Аббу покосился на пески.
— Ну, может, месяц. Ты говоришь, Тар тянется отсюда миль на триста?
Не совсем так, — подсказал Эйд. — Пока нет, поскольку худшие периоды засухи еще впереди. Скажем, двести миль настоящей пустыни и миль пятьдесят переходной зоны по периферии. Сейчас мы все еще в переходной зоне.
— Примерно двести миль настоящей пустыни, Аббу, и миль по пятьдесят с каждой стороны окраинных зон, таких, как здесь.
Араб запустил пальцы в седую бороду.
— И ты хочешь, чтобы мы двигались на лошадях. Не на верблюдах?
Велизарий кивнул в подтверждение.
— Ну, тогда, как я и сказал, недели четыре. Возвратиться будет недолго, когда колодцы будут выкопаны.
Аббу запрокинул голову, вприщур разглядывая Велизария:
— На какую скорость рассчитываешь ты, полководец?
Велизарий кивнул на восток:
— Когда придет время — если придет — мне, возможно, придется выступить в поход через эту пустыню. В Аджмер.
— Аджмер? — Глаза арабского предводителя буквально чуть не выскочили из орбит. — Ты спятил! Аджмер — столица Раджпутаны. Тебе понадобится десять тысяч солдат — если не пятьдесят — чтобы захватить город. И то, если тебе повезет выстоять против их контратаки.
Он выставил раскрытую ладонь и отмахнулся, одновременно обозначив жестом пустыню и отвергая все остальное.
— Ты не сможешь — ни в коем случае, полководец, — провести через пустыню больше тысячи человек. Даже при наличии колодцев. Даже в этот мягкий сезон раби — а ведь мы скоро окажемся в пекле сезона гарам. На верблюдах — может быть, тысячи две. Но на лошадях? Не больше тысячи!
— Я не собираюсь брать с собой тысячу, — промурлыкал Велизарий. — Полагаю, мне хватит пяти сотен букеллариев. И вдобавок две сотни твоих верховых в качестве сопровождения.
— Против раджпутов? — Аббу яростно замотал головой. — Не выйдет, полководец. Даже с пятью сотнями твоих лучших фракийцев. Даже с прекрасными разведчиками-арабами. Мы даже не успеем выйти к Аджмеру. Ты же знаешь, не все раджпуты сейчас в Декане с Дамодарой. Многие здесь.
Велизарий безмятежно кивнул:
— И очень многие, судя по донесениям моих шпионов. Я, в общем-то, на это и рассчитываю. Мне нужны по прибытии по меньшей мере пятнадцать тысяч раджпутов в самом Аджмере и в его окрестностях. Лучше бы даже двадцать.
Аббу округлил и без того круглые глаза:
— Что за бред? Ты рассчитываешь, что раджпуты переродятся? Станут овечками вместо львов?
Велизарий рассмеялся:
— Определенно не на это. Мне не нужны раджпуты-овечки. Но... да, Аббу. Если я пойду этим путем — чего может и не быть, поскольку сейчас это всего лишь одна из возможностей — то буду ожидать, что раджпуты действительно переродятся.
Он повернул коня.
— Больше сказать не могу. В любом случае, это всего лишь предположения. Возвращаемся в Треугольник.
* * *
Вернувшись в Треугольник, Велизарий издал три приказа.
Первый призывал Ашота из Суккурского перешейка. Тот больше не нужен был там для командования римским войском, когда персы установили твердый контроль над местностью.
— Разумеется, он мне нужен как командир букеллариев, — пояснил полководец Маврикию, — пока тебе придется оставаться здесь.
Букелларии Велизария были отборными фракийскими катафрактами, тяжелой кавалерией. В сущности, его личной армией, которую он создавал годами. И к тому же огромной — насчитывающей к этому времени семь тысяч человек. Он мог позволить себе ее содержать, поскольку громадные трофеи с военных кампаний последних лет — сперва от войны с персами, потом, в союзе с ними, от войны с малва — сделали Велизария самым богатым человеком в Римской империи после Юстиниана и Феодоры.
Маврикий командовал этим войском с начала его создания, больше десяти лет назад. Но теперь он стал заместителем главнокомандующего изолированной римской армии в Пенджабе.
Маврикий проворчал:
— Ашот справится. Но я все равно скажу, что это идиотизм.
— Возможно, это никогда не пригодится, — вставил Велизарий. — Это выстрел наудачу, а успех зависит от нескольких факторов, над которыми мы не властны.
Маврикий насупился.
— Ну и что? «Выстрел наудачу» и «мы не властны» — вот две фразы, которые лучше всего описывают эту войну с самого начала.
Верно сказано! — поддакнул и Эйд.