Рот Шефа изогнулся в гадкой улыбочке. С ответом он не спешил.
– Мы приглядываем за вами – помните об этом. Не делайте того, что может огорчить меня, иначе… – Он вытянул свой револьвер ровно настолько, чтобы мы его заметили. – Ну, мне не хотелось бы ненароком пристрелить мешок с костями, который служит у тебя дворецким, или ту жирную ланкаширскую…
– Пшел вон! – И Макгрей захлопнул дверь с такой силой, что она чуть не слетела с петель.
Я ошеломленно огляделся. В прихожей, которую Джоан обычно содержала в безупречной чистоте, был полный кавардак – всюду валялись обломки мебели, осколки ваз, обрывки обоев…
Бедный Джордж, престарелый дворецкий Макгрея (и предмет обожания Джоан), с несчастным видом сидел на лестнице, прижимая к левому глазу увесистый стейк.
Досталось даже Ларри, мальчишке-слуге, которого мы спасли от удела трубочиста, – ему влетело по губе, которая успела с тех пор налиться кровью. Он ошарашенно воззрился на мое нетронутое пальто, шелковый пижамный жакет и элегантные домашние туфли.
– А почему они вас не избили, мастер?
Я недоуменно посмотрел на него:
– Я просто… Я им не сопротивлялся.
Макгрей прыснул:
– Надеюсь, тебя никогда не занесет в тюрьму.
– Но что случилось-то, господин? – спросил Джордж, над которым с нежностью хлопотала Джоан.
– Они явились, чтобы дать нам… задание, – пробурчал Макгрей, а затем сунул кошель в свой нагрудный карман, поскольку Ларри хищно на него поглядывал. – Чем меньше вы будете знать, тем лучше. – Он навел палец на Джоан: – Я не шучу, дорогуша! Даже не пытайся выудить из нас сплетни, если не хочешь, чтобы те типы вернулись и добили старика Джорджа!
– Я и не собиралась, мастер, – пробурчала она, надувшись словно голубь.
– Ага, конечно, – передразнил ее Макгрей. – Джордж, ты в порядке? Послать за врачом?
– Ох, нет. Я крепкий, как… Ай!
– Я схожу за ним, если понадобится, – сказала Джоан, только что ткнувшая Джорджа в лицо чуть сильнее, чем нужно.
– Ладненько, – ответил Макгрей. – Пойдем, Перси, работа не ждет.
Я был так напряжен, что даже не отреагировал на упоминание ненавистного мне среднего имени. Вместо этого я повернулся к мальчишке:
– Ларри, с утра первым делом сбегай ко мне домой и передай моему камердинеру, что у меня все нормально. И пусть принесет мне чистую одежду.
– Слушаюсь, господин.
– И Джоан, можешь, пожалуйста, организовать для нас какой-нибудь перекус? Холодное мясо, хлеб, фрукты – что-то такое. Возможно, сегодня мы спать не будем.
– Сию минуту, господин Фрей.
Затем я проследовал за Макгреем в библиотеку. Там тоже царило разорение, но не такое, как в прихожей, – для сей комнаты это было привычное состояние: ее заполняли кренящиеся стопки книг, коллекция причудливых поделок и множество недопитых бокалов и стаканов. То были Макгреевы угодья, и прислуге разрешалось только приносить сюда уголь, уносить отсюда грязную посуду и вытирать разлитые жидкости.
Шагнув в комнату, Макгрей едва не оказался сбит с ног своими псами – игривым золотистым ретривером по кличке Такер и гигантским черным мастифом Маккензи, у которого была отвратительная привычка пускать слюни.
– Тихо, тихо, я в порядке!
Пока Макгрей успокаивал мохнатых зверюг, я направился прямиком к графину и налил себе щедрую порцию виски.
Внезапно у меня закружилась голова, онемели пальцы, сжимавшие стакан, а ступни, казалось, взмыли над ковром. И нет, дело было не в виски; чувство это было сродни потрясению и неверию, какие испытываешь, получив удар в лицо.
– Так и знал, что это дело нам еще аукнется, – сказал я. – Правда, не в таком виде. Когда замешаны премьер-министр и королева – сама королева… – выдохнул я. – Господи, как же я скучаю по старым добрым временам, когда разбираться приходилось только с выпотрошенными скрипачами![2]
Выставив собак из комнаты – их бурная радость помешала бы нам работать, – Макгрей растянулся на потрепанной софе возле огромного камина. Я протянул ему бокал со спиртным и сел напротив.
– С чего начнем? – спросил я, потирая лоб и чувствуя себя совершенно разбитым. – Какое сегодня число?
– Тринадцатое. Ну, то есть уже четырнадцатое.
– Черт! У нас всего одиннадцать дней, чтобы спастись от виселицы, – если верить Солсбери.
– Десять. Он говорил про сочельник.
Я грохнул стаканом по разделявшему нас столику.
– Каким образом мы должны выследить группу хитроумных женщин, которые могут скрываться на любом из Британских островов, всего за десять дней? – Я сдавил виски пальцами и, подняв взгляд на Макгрея, обнаружил, что он погружен в раздумья. – Что такое?
2
Отсылка к первому роману цикла, в котором Фрей и Макгрей раскрыли серию довольно жутких убийств музыкантов.