– Неа… не на любом.
Сказав это, он вскочил и принялся рыскать в горах книг и бумаг. Меня всегда поражало, с какой легкостью Макгрей находил в этом море хлама необходимые страницы – и этой ночью он снова не подвел. Он вытянул пожелтевший ветхий лист, сложенный несколько раз, и развернул его на столе. Это была выцветшая карта Великобритании, но несколько мест на ней были помечены красными точками.
– Помнишь, та ведьма Белена показывала нам свою карту? Когда мы не знали, куда двигаться дальше.
– Как такое забудешь? – сказал я, думая о той бедной старой ведьме. Немая, покалеченная и изгнанная своими товарками, она долгие годы вынужденно жила в дикой ланкаширской местности. Она нашла нас, когда мы были на краю гибели, и ее указания стали лишь малой толикой помощи, которую она нам оказала. Мне стало интересно, где она обитает нынче.
– Это большая часть отметок с ее карты, которые мне удалось запомнить, – сказал Макгрей. – Те места, где у ведьм были свои люди. Когда мы вернулись домой после Ланкаширского дела, я на всякий случай восстановил их по памяти.
– Макгрей… – выдохнул я, придавив карту руками и испытывая внезапный восторг. – В кои-то веки… гениальное решение!
– Гениальное? Когда я занимался этим у тебя на глазах, ты заявил, что это очередная идиотская трата времени.
– Это тот редчайший случай, когда твоя идея принесла пользу! Насколько точны, по-твоему, эти отметки?
– Весьма. У меня хорошая память на карты.
Я пробежался пальцами по отметкам. Большая пентаграмма был нарисована поверх Пендл-хилл[3], кружки поменьше – поверх Эдинбурга, Йорка и еще нескольких мелких городков в Ланкашире и Камбрии.
– Сомневаюсь, что они вернулись в свои прежние обиталища, – сказал я, – особенно если кто-то из них докучал премьер-министру. Но для начала весьма неплохо.
– А еще мы довольно неплохо знакомы с их историей.
– Ты. Ты неплохо знаком. Честно говоря, я помню лишь то, что рассказал Солсбери. Можешь освежить мне память? В кои-то веки у меня есть повод прислушаться к твоим россказням.
Уговаривать Девятипалого не было нужды. Это была его любимая тема – даже более любимая, чем односолодовый виски и лошади.
– Их история началась в окрестностях Ланкашира во времена охоты на ведьм, объявленной Яковом I. – Он постучал пальцем по городу на карте – одному из мест, отмеченных красным кружком. – Они веками действовали подпольно. Большинство из них были повитухами, деревенскими знахарками и тому подобными. Когда король принялся жечь и вешать их, им пришлось объединиться, чтобы защитить себя. Большинство были католичками, давно привыкшими скрывать свои взгляды и род занятий, так что эти новые гонения не стали для них чем-то из ряда вон.
– Но ведь не у всех них были добрые намерения?
– Конечно, нет. Паршивая овца найдется в любом стаде. Многие из этих женщин были честными знахарками, но были и те, что, не терзаясь сомнениями, просили кругленькие суммы за сглаз или приворот – которые, кстати, работают, не делай такое лицо!
– Или за яд, который не оставляет следов?
Макгрей тяжело вздохнул и пригубил виски.
– Угу. Иногда они раздавали «амулеты», которые были хитро состряпанной отравой, медленно убивавшей своего носителя, или «проклинали» людей – лишь для того, чтобы позже избавиться от них куда более заурядным способом. Тогда-то они и обрели свою дурную репутацию – из-за действий тех немногих клеймо легло на всех.
– Увы, – вставил я, – похоже, что преуспели как раз «те немногие».
Макгрей скривился.
– Почти угадал. Зелья из плаценты, младенцы на заклание и предсказания будущего по кошачьим потрохам – людям запоминалось всякое такое. Ведьмы явно слышали, как народ делится подобными легендами – обычно сильно раздутыми, – и, думаю, они даже намеренно их поддерживали.
Брови мои взмыли вверх.
– Чтобы слишком любопытные не совали носы в их дела?
– Ага. Примерно в те времена они создали свой гримуар.
Я кивнул:
– Разумеется. Секретный шифр, который понимают только они.
– Пясть лягушки, глаз червяги, шерсть ушана, зуб дворняги…[4]
– Не оскверняй Шекспира этим своим акцентом, умоляю.
– Не оскверняй! Это из сраной шотландской пьесы, чертов ты… Ай, забудь. Эти странные рецепты состояли из кодовых названий других ингредиентов. Но ни разу за двести с лишним лет они не перенесли этот шифр на бумагу. – Он махнул в сторону внушительной коллекции старых книг по ведовству и стопок брошюр, что громоздились вокруг. – Я искал везде, где мог, но так и не нашел расшифровку.
3
Окрестности холма Пендл-хилл в графстве Ланкашир издавна считались в Англии гиблым местом. В XVI веке в тех довольно глухих и отдаленных от больших городов краях укрывались от гонений многие католики, которых во времена Реформации официальные власти объявили еретиками. Самый громкий эпизод истории, связанный с Пендл-хилл, – суды над местными ведьмами: в 1612 году 12 человек обвинили в колдовстве, 11 из них повесили.