Наконец, около девяти часов вечера Кирстин улучила минутку, чтобы скрыться ото всех в самом тёмном углу, и снова взяла в руки телефон, но ответ так и не пришёл.
Рей пошевелился, потому что на бедро ему упала тень. Он выпрямил ногу и чуть повернул голову, щуря глаза под тёмными очками с зеркальными стеклами.
Здесь, на солнце, на экране мобильника ничего было не разглядеть, и потому, чтобы ответить на сообщение Кирстин, приходилось прикрывать телефон рукой – или вовсе заходить в салон яхты.
Бедная девушка, должно быть, куталась сейчас в свой пышный шарф и тёрла друг о дружку заледеневшие руки.
Рей зевнул. Он любил снег, но только если тот падал за окном, а поскольку ему всё равно пришлось улететь из Швейцарии, чтобы проверить, как идут дела в Греции, то он решил уже не возвращаться назад. Денёк выдался тёплый, и он поручил Юстасу – одному из доверенных ребят – подогнать яхту ближе к Криту, и, вместо того, чтобы сесть на самолёт и отправиться домой, остался здесь и устроил себе выходной.
Взвизгнули тормоза, и краем глаза Рей отметил появившийся на берегу силуэт – синий спорткар с носом, загнутым к низу, как клюв.
Секунду он сдерживался, не желая выдавать любопытства, а потом чуть повернул голову и приподнял очки, разглядывая сверкающее на солнце крыло Порше Панамера, очевидно, только что покинувшего завод.
Майкл уже шёл к нему, в руках его раскачивался черный чемоданчик, но Рей всё же не преминул поинтересоваться:
– Дай угадаю, моя доля тоже ушла на это дерьмо? Когда ты поймёшь, что германцы для мудаков?
– Завидуй молча, – Майкл перепрыгнул с берега на борт и бросил чемоданчик на палубу около его головы. – Я еле тебя нашёл.
– Скажи спасибо, что я не успел покинуть порт, – Рей демонстративно посмотрел на часы. – Ты опоздал на полчаса, и мне уже стало надоедать ждать.
Майкл не ответил. Он возвышался над Реем, заслоняя солнце, и разглядывал его с ног до головы – а тут было на что посмотреть.
Рей лежал, широко расставив ноги, явно не стесняясь того, что на него смотрят. Плоский живот мерно вздымался, половину лица закрывали солнечные очки, а руки были запрокинуты далеко за голову.
Не отрывая взгляда от его глаз, скрытых под стёклами очков, Майкл потянул за полы рубашки-поло, через голову стащил её с себя и бросил на чемодан. Сбросил джинсы и, пристроившись рядом с другом на носу яхты, закурил.
Рей дал ему затянуться один раз, чтобы тут же отобрать сигарету и тоже сделать затяг.
– Куда поплывём? – спросил он.
– На острове ты уже был?
– Да.
– Никого не присмотрел?
Рей покачал головой.
Майкл поднял бровь.
– Что это с тобой?
– Просто устал. Хочу чего-нибудь… ещё.
Майкл хмыкнул и попытался отобрать у него сигарету, но Рей молниеносно, как хищный зверь, вскочил на ноги и, оказавшись в полный рост, потянулся, так что тугие, как стальные жгуты, мышцы перекатились под кожей. В эти мгновения Рей походил на дикую пантеру, которая уже поджала ягодицы и приготовилась к прыжку.
Секунду Майкл смотрел на него, раздумывая, не стоит ли встать следом, а затем в стороне пискнул телефон – и Рей тут же потянулся к нему.
– О, нет… – простонал Майкл. – Рей, кончай, твоя мышка мне уже надоела.
– А мне нет.
– Ты ещё не устал с ней играть?
Рей проигнорировал вопрос и настрочил что-то в ответ на сообщение, которое только что пришло.
Майкл вскочил и попытался отобрать у него телефон, но пока они боролись, тот выскользнул у обоих из рук и полетел за борт.
Мгновение оба смотрели, как аппарат делает кульбит – а затем Рей оттолкнул Майкла от себя – так, что тот, громко хохоча, полетел в воду,
– Урод, – констатировал Рей и рыбкой спикировал следом – туда, где только что ушёл ко дну мобильный.
Ответ от Охотника пришёл глубокой ночью, когда Кирстин не только вернулась домой, но и, отложив телефон в сторону, намеревалась уснуть.
Тихое «пилик» заставило её мгновенно проснуться, и, схватив мобильный, она принялась читать.
«Извини, неполадки со связью. Это долгая история – мой отец жил там, но сам я давно уехал».
Кирстин стало грустно от этих слов, и не только потому, что у неё тоже были проблемы с отцом.
«Ты всё-таки намного старше меня…» – написала она.
Ответом ей стало молчание. Наконец, когда Кирстин уже отправила новое сообщение: «Наверное, тебе смешно читать всё, что я пишу», – пришёл ответ: