Но всё же, дождавшись появления медсестры, он, во-первых, попросил телефон, на использование которого тут же получил строжайший запрет.
– Позвоните… Буну… – попросил тогда он, и на этот раз медсестра согласилась пойти навстречу.
Во-вторых, он спросил, приходил ли кто-нибудь к нему, кроме жандармов, на что получил отрицательный ответ.
– Мистер Бун уехал несколько дней назад, он и сам просил связаться с ним, когда вы окончательно придёте в себя. Ещё регулярно заходит лейтенант Эдмон Байо. Но как вы и хотели, его больше не пускают к вам. Он тоже ждёт, когда вы придёте в себя.
Рей согласно моргнул – эта форма общения уже становилась более привычной для него, чем слова. Затем попросил:
– Пусть Майкл придёт. Байо… назначьте на следующий день после него. И вызовите ко мне начальника охраны месье Ланге.
Медсестра кивнула и, поправив ему одеяло, удалилась.
Рей снова лежал и смотрел в потолок. Три направления мыслей попеременно посещали его.
Он снова думал об отце – и о том, знает ли тот, что произошло. Если да, то почему не прислал никого – не говоря о том, чтобы приехать самому? Почему Брюс не звонил и не узнавал о нём? Дать себе ответы было более чем легко, но Рей не хотел в них верить.
«У каждого есть тот, кто вспомнит о нём. И множество людей, которым будет всё равно», – думал он. И тут же прогонял от себя эти мысли, нагонявшие тоску.
Другое было связано с тем, что всё-таки произошло. Нападение было столь внезапным, что он даже защититься толком не смог. Но всё же нападал явно дилетант – иначе откуда такое идиотское оружие и почему араб? Разве что кто-то нанял его именно за тем, чтобы запутать след.
Горло чесалось, и его неимоверно хотелось потрогать рукой, но Рей боялся – даже если бы мог. Думать о том, насколько серьёзна его травма, он пока не видел смысла – изменить он всё равно ничего не мог.
Ещё он думал о Кирстин. Теперь, когда в голове достаточно прояснилось, Рея терзало смутное беспокойство, в самом ли деле Майкл всё сделал хорошо. Если Кирстин была в его доме под Берном, то наверняка можно было посмотреть в каком она состоянии через камеры внутреннего наблюдения, а доступ к ним имели два человека помимо него – Майкл и начальник охраны, Йонас Ланге.
Последний появился в палате спустя пятнадцать минут после того, как Рей отпустил медсестру. Он был мрачен и серьёзен, и, кажется, предвкушал серьёзный разговор.
Это был молодой норвежец, на пару лет моложе, чем сам Рей, но, как всегда казалось Рею, характером чем-то похожий на него самого. С Йонасом они всегда ладили легко – последний не давил, как часто случалось, пока Рей имел дело с охранной службой отца. Рей со своей стороны старался проявлять уважение к его работе – насколько ему вообще было свойственно проявлять уважение к чему-нибудь.
– Мистер Мерсер, сразу хочу сказать, что вы напрасно отпустили людей, – вопреки обыкновению первым заговорил тот, – если вам хотелось побыть одному – следовало оставить машину у подъезда.
Рей поморщился и махнул рукой.
– Не то, – выдохнул он. – Мне нужны… – к горлу подступил кашель, но Рей сдержал его, – наблюдения камер из моего дома в Линдене и телефон. Буду смотреть на нём.
Йонас молча кивнул. Достал собственный аппарат и, открыв приложение «умный дом», протянул Рею. Тот полистал немного, просматривая показания различных приборов, уровень температуры и света, и остановился, разглядывая фигуру девушки, лежащей в широкой постели под шёлковым покрывалом. Датчики в покрывале показывали слегка повышенный пульс, но в целом та чувствовала себя хорошо.
– Благодарю, – выдохнул Рей, – можете идти.
Телефон он, само собой, так и не вернул. Зато, когда Йонас вышел, долго лежал и смотрел на экран, думая про себя: «Опять монитор…»
Ещё через пару дней появился Майкл. Тогда же Рею разрешили вставать. Он уже мог спокойно связать пару фраз, хотя долго говорить всё ещё не мог.
Когда Майкл зашёл к нему, Рей стоял у зеркала в душевой – в палате имелись отдельные душ и туалет – и разглядывал уродливый шрам, перерезавший его горло пополам. С одного конца шрам упирался в ключицу, затем прерывался под челюстью и с другого залезал на щёку и кончался на середине её.
– Смотрю, ты уже полностью стал самим собой, – усмехнулся Майкл и остановился у него за спиной, спрятав руки в карманы. – Тебе очень повезло, Рей. Нож прошёл вскользь. Внутренние мышцы почти не были задеты.
– Я смогу говорить? – спросил Рей всё так же хрипло, как и несколько дней назад, сквозь зеркало глядя на него.