— Я хочу, чтобы ты разделась, Диана, — вдруг произнес он спокойно, выпуская ленивое облачко дыма и дополняя аромат кофе запахом своих сигарет. Я замерла, затем настороженно глянула на него через плечо. — Не бойся. Я тебе не сделаю ничего плохого. Просто люблю смотреть на красивое женское тело… — добавил он также невозмутимо.
Совсем стушевалась, не зная, как поступить. Понятно, что все к тому и шло, но сама ситуация приводила в необъяснимый трепет и смущала. Сам он и не думал раздеваться. Сидел себе, опираясь локтем о стойку бара, курил и наблюдал за мной, как зверь из засады. Снять с себя он пожелал только пиджак, а мне предлагал раздеться полностью.
— А ты не разденешься? — улыбнулась краем губ.
— Пока нет.
— Так нечестно.
Мужчина у стойки бара вздохнул, затушил сигарету в пепельнице, встал и вдруг направился ко мне. Несколько секунд напряженного ожидания — и я уже в его крепких объятьях, а его губы с грубым натиском ласкают мои. Его немного отросшая щетина обжигает. Его руки больно стискивают волосы на затылке и прижимают за талию. Низом живота чувствую, как он возбужден, и понимаю, как теку и таю сама, желая сорвать всю одежду не только с себя, но и с него. Только меня чуть отталкивают и начинают раздевать сильные и уверенные мужские руки, дергают застежку джинсов, тянут вверх свитер через голову, расстегивают и срывают бюстгальтер. Брюки он спускает до самого пола, присев на корточки. Затем встает, когда я из них вылезаю. Трусики приспускает, но их я уже снимаю сама и выпрямляюсь, смущенно поправляя растрепавшиеся волосы, и наивно ожидаю от него поцелуя.
— Вот так лучше… — проговорил Вадим порочным голосом Барона Самеди, погладил мои губы, но так и оставил меня стоять посреди комнаты, только подобрал с пола мои вещи и бросил на диван, а сам вновь отправился к бару, взял наши наполненные свежим кофе чашки и поставил их друг напротив друга на стойку. — Шоколад? — Глянул на меня вопросительно. Я кивнула. Из холодильника тут же была вынута небольшая коробка шоколадных конфет и распакована на столе. Когда он сел на свое место и потянул кофе, беззастенчиво скользя по мне взглядом тонкого знатока искусства, стало совсем неловко. Обхватила себя руками и направилась к нему, чувствуя, что вся дрожу. Впрочем, в комнате было тепло, да и обогреваемый пол приятно грел, так что дрожь можно было полностью списать на волнение. Подошла, неловко забралась на высокий стул и тут же вцепилась в маленькую горячую чашечку обеими руками, чуть пригубив горький напиток. Вадим наблюдал почти в упор, в задумчивости прижав к губам пальцы. Соски сжались под этим взглядом в крепкие бутоны, а все тело покрылось гусиной кожей.
— Расскажешь про самолеты? — вдруг вспомнила о его метке на запястье я.
Вадим улыбнулся краем губ.
— Ты точно угадала тогда. Я поступил в МАИ после школы. Хотел делать самолеты, но отучился всего два курса и ушел. Отец настаивал, чтобы пошел по его стопам. «Аристов и партнеры» — его детище, и он на меня рассчитывал. В авиастроении не факт, что я бы стал кем-то, а тут все было надежно и спланировано заранее… — Его губ вновь коснулась улыбка, немного грустная, но светлая и мечтательная, совсем непохожая на его обычную, прохладную и насмешливую. Все бы отдала, чтобы увидеть такую еще раз…
— Не жалеешь? — С сомнением подняла бровь.
— Нет… — с нарочитой уверенностью заявил он. — Никогда не жалел.
— А модельки самолетов у тебя в кабинете? — поинтересовалась вновь.
— Их и здесь полно, — ответил он уже более сухо. — Занимаюсь авиамоделированием, да и друзья дарят при любом удобном случае. Уже можно музей открывать. Покажу как-нибудь…
Я кивнула и тоже улыбнулась. Больше говорить ничего не хотелось. Просто посматривать друг на друга, наслаждаться атмосферой морского дна и чувствовать, как во рту растворяется горький шоколад с коньяком и горький кофе, а еще ощущать, как все внутри переполняется желанием, нетерпением и трепетом.
— Подойди, ангел… — наконец позвал он тихо, отставив в сторону чашку. Как всегда не смогла ослушаться, облизала горький привкус на губах, обошла барную стойку и приблизилась. Он развернулся на крутящемся барном стуле, поймал в объятья и притянул к себе. Его руки ласково перебирали волосы, губы легко касались моего лица, тронули мои приоткрытые губы. Сглотнула, пытаясь выровнять дыхание. Мужчина нежно потерся носом о мою шею и ушко, пройдясь теплыми ладонями по спине, талии и попке. — Так на чем мы остановились в машине? — прошептал он на ухо, а затем заключил мое лицо в ладони и заглянул в глаза. Щеки обжег румянец стыда и возбуждения.
— Н-не помню… — соврала, облизав пересохшие губы, и опустила ресницы.
— Ты помнишь, Диана… — уже без вопросительной интонации прошептал он, ухмыляясь. — Расстегни мне брюки.
— Хорошо… — Ответила лаконично. Отступать все равно уже было поздно.
Трепеща, провела кончиками пальцев по воротнику мужской рубашки, его красивому шелковому галстуку и кожаному ремню. Ремень не стала больше трогать, только расстегнула молнию, ласково погладила твердый горячий член сквозь трикотаж белья, затем осторожно сдвинула ткань вниз и выпустила член на свободу. Провоцируя и подгоняя, Вадим вновь притянул к себе, целуя в губки, а пальцами крепко сжал и потянул соски. Яркая вспышка возбуждения прострелила и ослепила, заставляя забыть о всяком смущении. Ладошка охватила его ствол у основания и осторожно задвигалась вверх-вниз, изучая шелковистую рельефную поверхность во вздутых венах. Мощный, жарко пульсирующий, нетерпеливо вздрагивающий зверь в моей руке откликнулся на ласку отчетливым движением. Пальчиками другой руки прикоснулась к влажной головке, заскользив по раскаленному бархату. Вадим задышал чаще и издал глухой стон, сжав мои волосы и требовательно закидывая назад голову, чтобы отдать очередной приказ, глядя в глаза.
— На колени, ангел…
— А ты попроси… — прошептала горячо и с вызовом в его губы, потому что от его натиска внутри начало подниматься не только возбуждение, но и бунт. Испепеляющий откровенной похотью мужской взгляд потемнел, накрыл кипящей волной и прервал дыхание.
— Не провоцируй меня, девочка… — прохрипел с угрозой, но я упрямо мотнула головой.
— Попроси…
Увидела, как он сглотнул, весь переполненный нетерпением.
— Пожалуйста, опустись на колени и сделай мне этот чертов минет… — прошипел, слегка сжимая грудь и поигрывая соском.
Даже не знаю, сделала ли я лучше. Только еще больше залилась румянцем и завелась, но теперь уже послушно опустилась на пол и подняла глаза, ожидая, пока он встанет и сам приблизит своего зверя к губам. Вначале просто поцеловала его у основания, ласково потерлась губами и слегка наклонила пальчиками. Черт, как горячо, безумно и дурманяще приятно… Попыталась сначала нежно подразнить его язычком, постепенно добираясь до головки, но возбужденный до предела мужчина не стал церемониться и вошел мне в рот, мягко, но настойчиво раздвигая пылающие губы, надавливая на затылок и задавая темп. Желание взорвалось внутри кипящим извержением, заставляя выгнуться и застонать. Загорелась от бесстыдных гипнотизирующих толчков, скольжений и пьянящего вкуса. Почему так сладко было ему подчиняться и ловить каждое его слово, каждое движение, каждое прикосновение?.. Закрыла глаза, наслаждаясь его напористой нежностью и проходящей по его телу дрожью. На неопределенное время потеряла связь с реальностью, превратившись в сгусток ощущений.
— Черт, ангел… какая ты горячая… сожми крепче, соси… — донесся до слуха развратный и требовательный мужской рык. От его слов между ног все раскалилось от нетерпения и свело сладкой судорогой. Не удержалась и тронула свои нижние губки кончиками пальцев, тут же почувствовав, как прохладные струйки потекли по пылающей внутренней стороне бедер. Застонала, лаская себя и его, напрягла губы, заработала язычком, понимая, что сама уже на пределе. Одна мужская рука ритмично надавливала на затылок, другая легла на грудь, ласково дразня сосок и вызывая упоительный озноб. Из-за переполнивших ощущений попыталась отстраниться и сделать вдох, но горячая плоть во рту уже напряглась, раскалилась до предела, запульсировала и забилась в глубине, не позволяя увернуться. По языку разлилась влага, из груди невольно вырвались глухие стоны, пальцы вцепились в мужские брюки, чтобы хоть немного сдержать его бешеный напор. Подняла глаза, встретила хмельной, непроницаемый и порочный мужской взгляд. Вадим тяжело дышал, все еще продолжая напряженно насаживать меня на член, сжав волосы на затылке. Потом замедлился, оперся поясницей о стойку бара, подставил локти и закинул назад голову, выпуская из своей железной хватки. Сделала мучительный глоток и облизала онемевшие побаливающие губы. Часто дыша, осела на приятно греющий пол, отдыхая и приходя в себя. Все тело горело, как и щеки, которые вдруг неожиданно вспомнили о стыде и собственных моральных принципах. Кажется, рядом с ним придется затолкать их куда-то далеко и надолго… То, что я только что сделала, вовсе не было похоже на поведение приличной скромной девочки… И пути назад больше не существовало…