— Мне нравится быть одной. Мне нужно быть одной. — Кэт взглянула прямо в глаза матери. — И потом, тебе ли не знать, что присутствие мужчины проблем не решает. Они их только создают. Ну вот скажи мне, где, например, Джейк?
Кэт всегда отказывалась называть его отцом: такое звание надо было заслужить, а Джейк Кайли не потрудился этого сделать.
Рука присевшей со стаканом молока Франсин слегка задрожала.
— Его нет. Он в командировке.
— Имеется в виду какой-нибудь «Макгерти гриль-бар»?
— Кэтлин…
— И почему ты не оставишь его, ма? — Слова вырвались нечаянно, потому что это была запретная зона. И прежде чем мать ответила, Кэт уже знала, что она скажет.
— Я приготовлю тебе постель, Кэтлин.
— Вы сильно ошиблись в свое время… Завели детей в семнадцать лет… И что? Теперь ты намерена расплачиваться за это весь остаток жизни?
— Кэтлин, — мать отвернулась, — пожалуйста, не надо больше. Это расстраивает меня.
Она так это сказала, что Кэт осеклась. Выбирай, где сражаться, не бей лежачего — еще один рано усвоенный ею принцип.
— Извини, ма. — Она потянулась через стол к тонкой материнской руке и слегка улыбнулась на ответное пожатие.
— Ты пугаешь меня, Кэтлин. — Франсин покачала головой.
— Думаю, здесь мы на равных, ма, — ты меня ужасаешь.
Франсин уронила руку, и Кэт сменила опасную тему.
— Ладно, ма. Я приехала по делу. Нью-йоркский пресс-клуб считает, что именно я могу стать их наиболее обещающим новичком.
Франсин моргнула с еще большим недоверием, чем недавно дочь. Кэт засмеялась и достала из сумки приглашение.
— У меня есть доказательство.
Пока Франсин рассматривала плотную открытку, руки ее опять дрожали, но теперь уже по другой причине.
— Ох, Кэтлин, я так и знала! Так и знала, что если ты уедешь отсюда, тебе подвернется удача.
— Наша удача, — поправила Кэт. — Именно ты вложила мне в руки мой первый фотоаппарат, и именно ты должна пойти со мной на церемонию.
Из глаз Франсин лился горячий свет.
— Она состоится через три недели в огромном модном нью-йоркском отеле. Скажу тебе, что я разорюсь на новые платья для тебя и для себя. Думаю, мы их заслужили…
— Кэтлин, твой отец… — Франсин печально вздохнула, — ему это не понравилось бы…
Сколько Кэт себя помнила, Джейку не нравилось ничего, кроме содержимого бутылок, так что это заявление ее не удивило.
— Ма… — Кэт редко о чем-нибудь просила, но сейчас приходилось. — Ма, мне нужно, чтобы ты просто была со мной. Ма, я боюсь. Ну, пожалуйста.
— Ох, Кэтлин…
В этот миг глухо хлопнула дверь. Франсин мгновенно оказалась на ногах.
— Ты лучше иди, пока он тебя не увидел.
Кэт стиснула зубы. Если бы не мать, она приняла бы бой, как делала это еще ребенком — лицом к лицу.
За дверями Франсин взяла ее за плечо.
— Кэтлин, ты уверена, что с тобой все в порядке? — Проницательные глаза матери вглядывались в лицо дочери.
— Во всяком случае, в большем, чем у тебя.
Кэт достала несколько банкнот и сунула их в руки сопротивляющейся матери.
— Не надо, Кэтлин…
— Возьми, ма, мне будет спокойнее.
Прослезившись, Франсин ласково погладила старшую дочь по щеке.
— Ты хорошая девочка, Кэтлин Мойра. Всегда была и всегда будешь.
Уже две недели дома. Джей Пи сидел в своем редакционном кабинете, угрюмо глядя в окно. С этой выгодной, вознесенной высоко над Манхэттеном позиции открывался великолепный вид на город. Но перед его глазами стояли джунгли Центральной Америки, и даже ярче, чем луна…
Черт возьми! Он развернул кресло от окна — не время фантазировать. Сейчас надо подумать, кого пригласить на банкет.
Впрочем, еще есть время. Банкет в честь присуждения наград пресс-клубом Нью-Йорка — общественно важное журналистское событие — состоится еще только через три недели.
Джей Пи поднял трубку и остановился: существовало несколько женщин, которых он мог бы попросить пойти с ним; но была только одна женщина, которую он хотел видеть рядом с собой в пресс-клубе. Однако именно ее он пригласить не мог, и это приводило его в мрачное настроение. С таким настроением он и встретил главного редактора, который, не озаботившись постучаться, ввалился в кабинет.
— Ну, Харрингтон, вы — следующий на представление.
— Что? — Все еще хмурясь, Джей Пи взглянул на Эда Лебара.
Тот ответил таким же свирепым взглядом сквозь бифокальные линзы.
— Предполагалось, что это хорошая новость!
— Ох, — спохватился Джей Пи. — Конечно. Я очень рад.
— То-то и видно. — Эд со вздохом шлепнулся грузным телом в кресло. — Харрингтон, вы знаете, я скорее прогуляюсь по горячим углям, чем соглашусь на приватную беседу, но меня спрашивают. Что вас гложет в последнее время?