– Хосе отдыхает?
– Да.
– Сделай так, чтобы он ни с кем не вел серьезных разговоров до коронации.
– Почему?
– Потому что у одного человека есть компромат… даже не так! Хосе можно убедить, чтобы он короновал своего сыночка! Понимаешь?
Это Алехандра поняла мгновенно. То есть – перспективы!
Что там за компромат, как можно убедить мужчину отказаться от престола – неважно! Понятно же, такие вещи не в телефонном разговоре обсуждаются. Разве что шепотом, за закрытыми вглухую дверями, и с большой оглядкой. Чтобы никто не подслушал.
Но главное сказано, а дальше она сама будет действовать! Она никому не позволит лишить ее трона и короны! Ни за что!
– Поняла! Сделаю!
– Завтра он должен спокойно отправиться на коронацию. И я обещаю, я в следующем году помогу тебе продавить его на брак. Не в этом, но ты и сама понимаешь, какие браки, когда траур?
Алехандра понимала.
– Я сделаю.
– Надеюсь на тебя! Помни, тебе нужна корона, а мне – верная союзница.
Алехандра помнила. Хотя насчет союзников тут еще надо поговорить и подумать. Так что…
Если бы собеседники знали, что, положив телефонные трубки, произнесли почти одно и то же: «Тьфу, дура!», «Тьфу, дурак!». Может, они и стали бы осторожнее. А может…
Может, и нет.
Зов сирены лишает разума? Ну так зов престола лишает его намного быстрее. А уж как качественно – тут хоть уши заклей, хоть глаза, все равно мозги не включатся. Факт.
– Позвольте!
– Его величество отдыхает!
– Его высочество, – вежливо поправил епископ Тадео красивую женщину, – приказывал докладывать ему в любое время дня и ночи. У меня очень важные сведения, чадо…
Дама заколебалась.
Епископ покачал головой.
– Вижу, чадо, что не тверда ты в вере своей…
Алехандра Патрисия Роблес прищурилась.
– Умоляю ваше высокопреосвященство немного подождать… я разбужу его высочество.
Епископ Тадео качнул головой. Но потом решил сильно не давить. И так мало хороших новостей, а если еще и разбудить короля…
– Хорошо, чадо Творца. Иди, я жду…
Алехандра скользнула в королевскую спальню.
Впрочем, будить его высочество она решила достаточно интересным способом.
Разделась донага, скользнула под одеяло, а дальше – технология известная. Но достаточно времязатратная, так что епископу пришлось ждать около полутора часов. В его-то возрасте.
И ведь преотлично сработало!
Хоселиус вышел из спальни спустя целых два часа – Алехандра старалась не за страх, а за корону. Вышел довольный, разнеженный… и все это время епископ ждал в приемной. А возраст, болячки – все это тоже сказывается. Куда уж тут сражаться!
Ему бы сначала отсечь наглую девку от принца, потом поговорить с ним серьезно, а Тадео уже и стоять сложно, и черные точки перед глазами плавают. Переволновался.
Пора, пора передавать дела брату Анхелю!
И все же епископ попытался.
– Ваше высочество, я умоляю меня выслушать…
– Епископ, любое ваше дело может подождать до завтра.
– Ваше высочество! Не может!
Хоселиус Аурелио махнул рукой.
– Епископ, я умоляю! Не надо портить мне настроение!
Епископ заскрипел зубами. Даже торжествующего взгляда Алехандры не заметил. Да и не смотрел он на фаворитку, не до нее сейчас. Ему. А вот королю – так очень даже. А как разговаривать с мужчиной, когда у него все мысли под женской юбкой крутятся?
Практически никак.
– Ваше высочество…
– Епископ, еще одно слово – и я прикажу вас выставить!
И Хоселиус не шутил.
Все же что-то у него от отца было, жаль, не то, что требовалось. Ума бы к той упертости добавить, хоть пару ложек, так ведь нет!
Сказал – отстаньте, вот и отстаньте все! И точка! А важно, неважно… да что может быть важнее коронации? Ничего!
И сейчас у его величества слишком хорошее настроение, чтобы его разными епископами портить. А там уж и до ночи недалеко…
Тадео едва не взвыл – и отправился телефонировать заговорщикам.
Письмо обнаружилось на столе в кабинете молодого тана Ксареса. Лежало себе, прекрасно себя чувствовало, кушать не просило. Такой скромный и невзрачный конвертик, из дешевой бумаги, грязный и замызганный. На почте такие продаются буквально за медяки, их самые нищие покупают. На нем даже марки нет, только печать.
Экономка такой выкинула бы в мусорное ведро, не раздумывая.
Потому Лоуренсио и удивлялся – как мимо нее прошло?
А никак. Если бы он поинтересовался на этот счет не у экономки, а у скромного человечка, который приходил камины чистить, ну и подкинул письмецо – дело другое. Но Лоуренсио не знал, и не узнал никогда.
Впрочем, конверт он распечатывал с осторожностью. Вряд ли в нем окажется нечто приятное.