Это, конечно, смелое заявление, учитывая отсутствие эмпирических доказательств, но, анализируя собственную жизнь в крупном городе я осознала, что мои ежедневные движения гораздо чаще определяются рефлексом следования, чем ведения. Заполнить освободившееся пространство, двигаться вместе с потоком людей, ездить в публичном транспорте, ходить по магазинам, ожидать в очереди, прогуливаться с друзьями: я замечаю, что чаще следую, чем веду. Не думаю, что это определяется полностью моим гендером или ролью в танго. Это может частично определяться спокойным темпераментом, то есть в каких-то ситуациях я подсознательно сделаю выбор следовать, в то время, как другой человек начал бы вести. И все же мне кажется, что, живя в больших сообществах, постоянно окруженные людьми, с постоянной необходимостью поддерживать связь с кругом общения, мы чаще автоматически следуем, чем ведем.
Что мы часто повторяем начинающему ведомому или ведомой? “Перестань думать.” Это не значит, что мы хотим сделать из них безмозглых зомби. Мы просто просим фолловера довериться собственным рефлексам, а не умственному анализу ситуации. Мы требуем включить интуитивное (быстрое) мышление и временно отстранить от дела рациональное (медленное) мышление. Когда лидеры пробуют на себе роль ведомого, то часто замечают, что их движения приобретают более текучий характер и тело расслабляется (если им удается адекватно “отключиться” от медленного думания). Подобное переключение с “делания” на “течение в потоке” создает впечатление, что следовать само по себе нечто более естественное, спонтанное, а значит, “легче”, чем ведение. Здесь важно понять такой момент: хорошо следовать и хорошо танцевать в этой роли — не одно и то же. После многих лет танцевания в роли ведомой я могу с уверенностью сказать, что эта роль не проще и не легче, чем роль ведущего (я также придерживаюсь мнения, что роль ведомой в итоге сложнее, чем роль ведущего, но это тема для другой статьи).
Если мы хотим облегчить обучение лидеров, то нам необходимо найти примеры рефлексов телесного ведения в обыденной жизни и развивать их, постепенно делая из них движения танца. Как и вообще любое движение в танго, ведение сродни неким банальным двигательным механизмам, знакомым всем нам без исключения. Обучая лидеров, я пользуюсь следующими сравнениями. Первый пример: игра с ребенком или собакой, приглашая их следовать за вами с пространстве, приближаться или удаляться, при этом ни на мгновения не теряя контакт и также следуя за ребенком или собакой вашими собственными движениями (в танго употребляется термин “сопровождать”). Другое, тоже весьма полезное сравнение — перенос мебели. Не из-за мебели как таковой, а из-за необходимости весьма тонко и точно координировать ваши движения с движениями другого человека, когда вам нужно аккуратно перенести вдвоем что-то емкое, но хрупкое (забота о пространстве между партнерами). Когда, например, вам нужно спуститься по лестнице с тяжелым пианино, то один человек, как правило, ведет, осторожно спускаясь первым, а второй за ним следует, координируя каждый шаг. Шопинг в компании другого человека тоже очень доходчивый пример ведения и следования. Когда вы с другом или подругой идете по улице, полной магазинов, один из вас как правило “ведет” другого, задавая ритм ходьбе, останавливаясь, заходя в магазин, приглашая за собой. Посещение магазинов вдвоем создает в нашем теле совсем другие ощущения, чем в одиночку, даже если в магазине вы в итоге идете в разные стороны. Вы будете все равно внутри себя осознавать присутствие где-то в окружающем вас пространстве того, с кем вы пришли, и ощущать некую связь его движений и ваших. Такой вид контакта очень полезно исследовать в контексте танго, делая его все более утонченным.
Именно поэтому, в итоге, бесполезно сравнивать ведомую или ведомого с автомобилем. Да, в вождении есть физическое действие и реакция на это действие, но речь идет о неодушевленном объекте, запрограммированном реагировать предсказуемо, механически, на каждую новую информацию. Автомобиль не следует за водителем, он выполняет команды. Следовать — намеренное действие, чей характер определятся в гораздо большей степени способностями и возможностями того, кто следует, а совсем не тем, на что ее или его, собственно, ведут.