В наше время владение музыкальным инструментом требует очень развитой техники и существующие формы танца настолько разнообразны, что мы давно отделили деятельность музыкантов от деятельности танцоров. (Простоты ради я отнесу певцов в категорию музыкантов, так как они пользуются голосом для воспроизведения музыки). Мы понимаем, что музыкант и танцор обладают изначально разными способностями. Если музыкант тренирует свое тело, чтобы его движениями извлекать звуковые волны из инструмента, то тело танцора делает нечто совершенно иное: танцор ассоциирует собственное движение с музыкой таким образом, что зрительно соединяет их в одно художественное выражение. (Дирижеры — одни из немногих, кто еще извлекают музыку своим “танцем” из “инструмента”, ставшего оркестром. Как своего рода современные шаманы.)
Таким образом можно определить три вида способностей: слух (внутреннее восприятие музыки), слух + игра (воспроизведение музыки), слух + танец (ассоциация музыки и движения). Практически все люди обладает в разной степени слухом, т. е. способностью к восприятию музыки. Именно поэтому музыка является до сих пор самым популярным из всех выразительных форм и искусств, во всех культурах.
Что значит быть музыкальным танцором? Для этого недостаточно просто быть восприимчивым к музыке, хотя музыкальность и является необходимым изначальным условием. Танцоры должны обладать способностью соотносить свое движение с музыкой: стать музыкой, ставшей движением. И музыканты, и танцоры по призванию обладают этими специфическими способностями от рождения. Но, как я уже упоминала, уровень этих способностей может ОЧЕНЬ ОТЛИЧАТЬСЯ от человека к человеку. Кто-то рождается “обыкновенно” музыкальным, кто-то — исключительно музыкальным. В мире множество людей играет на инструментах, не будучи при этом музыкантами, а также множество людей танцует, в силу естественных способностей к танцу, не становясь профессионалами. Почти все дети танцуют естественным образом в раннем возрасте. Зачастую, взрослея, мы теряем именно эту естественность самовыражения в танце, так как развиваем наш мозг и тело в сторону совсем других навыков. Несмотря на это, некоторым людям удается сохранить “танцевабельность” и во взрослом возрасте их очень просто распознать: они совершенно не могут усидеть смирно, когда начинает играть нравящаяся им музыка. Вы видите их в ночных клубах, на вечеринках, даже просто на улице, пританцовывающих и раскачивающихся под звуки из наушников. Люди, приходящие в танец во взрослом возрасте, часто именно из этой категории, так как танец все время ищет возможности выразить себя через их тело. Но я вижу и иную категорию людей на уроках: тех, кто приходит в танго без каких-либо врожденных способностей к танцу или же давно утративших внутреннюю интуитивную связь между звуком и движением.
Когда человек “врожденный танцор”, ему или ей какие-то вещи во время уроков танго будут даваться легче, чем другим. Как ходить в долю, распознавать акценты, делать паузы, ускорять или замедлять движение в соответствии с музыкой, например, такому человеку не надо очень подробно объяснять, достаточно просто показать. В течение обучения танго естественные способности такого ученика будут благополучно развиваться в сторону музыкальных и танцевальных форм танго, не столько из-за повторения за преподавателем, сколько из собственных ощущений, за счет личных музыкально-двигательных находок в танце. Танцоры “от рождения” предпочитают не сильно заморачиваться музыкальной теорией, она выбивает их из привычного интуитивного следования музыке, вводит в замешательство, заставляет думать там, где раньше все происходило само собой. Они запросто станцуют синкопу, но не смогут объяснить ни почему они это сделали, ни как.
Когда человек не обладает врожденной способностью или же она у него совсем не развита, то на уроках танго ему или ей будет гораздо сложнее. Соответственно, и преподавателю тоже. Любое музыкальное действие, от шагов в долю до ускорений и замедлений в подходящий момент, будет требовать повышенного внимания и длительной практики. Из-за объемности этой работы и ученики, и преподаватели зачастую вообще не предпринимают никаких попыток развить музыкальность в таких учениках или делают это исключительно на уровне сухой музыкальной теории. Многие убеждены, что музыкальность в танцоре невозможно развить: она либо есть, либо ее нет. Я бы хотела нюансировать это убеждение следующим образом: ежу понятно, что гораздо легче развить в танцоре музыкальность, если к этому уже есть врожденные способности. В других случаях это труднее, но НЕ невозможно.